А лучше всего опоздать. Не мальчик же, чтобы приходить по звонку. Прийти вовремя означало прискакать с бегающими заинтересованными глазами и высунутым, как у собаки, языком. Четверти часа будет достаточно, решил «вольный» Артемов.
В том, что сегодня 1 апреля, Михаил Васильевич убедился, когда спустился за газетами. Он едва успел вытащить из почтового ящика «Известия», как ему в глаза бросился перечень организаций, где предусматривается прохождение альтернативной гражданской службы. Во-первых, это Академический ансамбль песни и пляски Российской армии имени Александрова. Во-вторых, редакция журнала Минобороны России «Ориентир». В-третьих, Культурный центр вооруженных сил…
Продолжение было на пятой странице, где «оглашался весь список» должностей служащих. Буквально по порядку: агроном, администратор, акушерка, артист балета, артист оркестра, артист хора, аэролог… Замыкал перечень юрисконсульт.
«Это ж каким дубовым нужно быть юристом, чтобы пойти работать юрисконсультом на альтернативной основе? — призадумался Артемов. — И какую иметь ориентацию, чтобы податься в акушерки?..»
7 апреля 2004 года, четверг
Офис управления Минобороны на Пречистенке был отремонтирован в стиле «модерн». И вообще походил на круговую панораму: все восемь граней холла — центрального места — соприкасались прозрачными стенами восьми же основных кабинетов. В центре этого восьмистороннего атриума находились несколько длинных столов, образующих полумесяц. Масса светильников, вмонтированных в потолок, передавала атмосферу открытого неба. Обилие мониторов, расположенных на уровне человеческого роста, транслировали международные новости в режиме on-line. Стильные часы на стенах показывали время разных часовых поясов и надписями под ними напоминали шкалу радиоприемника: Лондон, Берлин, Стамбул, Москва, Кабул, Карачи… В довершение всего — современная мебель серовато-белых тонов, стеклянные двери с невесомым алюминиевым каркасом.
Первое впечатление — словно ты попал в офис компании по производству программного обеспечения. Все на молодежном демократическом уровне, служащие в основном молодые люди двадцати пяти — тридцати лет.
Кабинет начальника управления был выдержан в том же стиле. Мышиного цвета стенные панели, шкафы-купе, стеллажи, удобные мягкие кресла, необычного вида стол, напоминающий крышку рояля, телевизор марки «Леве», стоящий у дальней стены.
Казалось, атмосфера этого офиса не терпит военной формы. А вот российский флаг, символика вооруженных сил и портрет президента только подчеркивали современное направление одной из российских спецслужб.
Одетый в строгий костюм и галстук, генерал-майор Борович принимал в кабинете своего немецкого коллегу Фридриха Бергера и двух представителей немецкого сыскного агентства «Дер Фаден Ариаднэ» — Марту Зельман и Георга Стофферса.
Генерал дал им оглядеться. Возможно, они представляли себе меблированную по-советски контору с серыми окнами, вышколенными адъютантами, сутулыми и чихающими от пыли секретаршами, стучащими узловатыми пальцами по клавишам печатной машинки.
Кто знает, может, испытали что-то вроде разочарования, оказавшись в офисе европейского класса, для них более чем привычного. Во всяком случае, никакой новизны не увидели. Наверное, для них было бы в диковинку увидать совсем другой интерьер в духе Лубянки и в их же, немецком, представлении об этом мрачноватом заведении.
Марта Зельман указала на «Леве» и одобрительно покивала кудрявой головой: «Зер гут». И дошла до откровений:
— Даже в моем офисе нет такого телевизора.
— Отчего же? — суховато осведомился Борович. — Ведь это ваша, немецкая марка.
— Да, но очень дорогая. Нам не по карману. У меня «Панасоник». Правда, такой же громадный. — Марта показала руками. — Вы большой транжир, господин Борович, — пошутила глава сыскного агентства. Однако серые глаза немки остались настороженными.
— Не я, — лениво отмахнулся генерал-майор. — У меня дома тоже «Панасоник». Но чуть поменьше. — Вздернув рукав пиджака, моложавый генерал с черными непослушными волосами отметил время. Еле заметно покачал толовой: полковник Артемов опаздывал. — Придется подождать, — сказал он. — Хотите перекусить? — Может, Борович хотел до конца поэкспериментировать с немцами, дав им попробовать прояснить демократичную ситуацию в управлении (которую он мог охарактеризовать коротко: приток крови при сохранении преемственности) как бы еще и на вкус. — Сэндвичи, кофе?
Рыжеватый Стофферс встрепенулся и сказал нечто странное:
— С майонезом?
Марта Зельман, сидевшая напротив, двинула его под столом по ноге. Как ей показалось, незаметно: с полуулыбкой на лице и глядя прямо на русского генерала.