Она являлась основным техническим средством поисково-спасательной операции. Кроме этого, в район Гасык-Кулы, Туркменистан, были выдвинуты два российских быстроходных ракетных катера. Этот вопрос Боброву, возглавившему ПСО, пришлось лично согласовывать с командующим туркменской «армадой» капитаном 1 ранга Юрием Расторгуевым, однокашником и близким другом Боброва. Собственно, «армада» Туркмен-баши состояла из артиллерийского катера, патрульного катера, базового тральщика и двух катеров на воздушной подушке. Также «армадой» был принят в подарок от американцев катер «Пойнт Джексон».
Боцман Саксеев отдал команду спустить шлюпку на воду, и вскоре на борт траулера ступил начальник отдела разведки КВФ.
— Рассказывайте, — коротко попросил он, прислонившись к фальшборту. Времени было в обрез — через сорок минут субмарина попадет в зону видимости американского спутника-шпиона. Спустя полчаса по приемнику спутниковой системы связи Бобров передал информацию в штаб.
Она не могла ни порадовать, ни огорчить адмирала Попова. Из нее было ясно только одно: двойка диверсантов в составе Сергея Перминова и Андрея Кашинского вышла на носителе в район порта под прикрытием баржи. Вот и гадай: дошли они или нет. А если дошли, то сумели ли добраться до Черепашьего.
Также беспокоило и не могло внести ясности происшествие в порту Бендер-Солейман, о котором доложил агент, прибывший в военный порт. Неплохой специалист по диверсиям, Попов предположил, что пожар и трескотня на барже — отвлекающий маневр российских диверсантов. Под этот шумок они могли покинуть территорию порта. О чем, собственно, в своем докладе упомянул Бобров. Они мыслили одинаково, но верно ли — вот в чем вопрос.
Наконец все встало на свои места, когда в 18.10 по московскому времени от Боброва пришла очередная информация:
Они выходили на связь посредством миниатюрной радиостанции размером с карманный калькулятор. Такие станции работают и под водой, но при условии, что антенна хотя бы на полметра выступает над поверхностью моря. Таким способом цифрового кода они могли бы связаться не только с кораблем, но и с летательным аппаратом.
Попову бы успокоиться после этой радиограммы, однако тревога не покидала его.
Плюнули через три пшеничных поля.
От руководства он, конечно, получил втык, однако грубо парировал: «А вы на моем месте как бы поступили?» Добавил, что за самовольство накажет. А кого наказывать? Бобров покаялся, открыл все карты, оказавшиеся краплеными, а Кашинский и Перминов, уже не состоящие на службе, перед кем будут каяться? Перед «самым гуманным и справедливым»? За незаконное пересечение границы? Ну глупость же! После того, что случилось на «Мавритании» (дело-то, считай, замяли), их следует выпороть ремнем. Нет, такое дело огласке не подлежит и подлежать не может. Рубить головы надо не рядовым бойцам, а сенату, раз на то пошло.
Субмарина отошла вместе с траулером на две мили на север и в режиме «тишина» легла на грунт на глубине тридцати пяти метров. Вспомогательные ракетные корабли, торчащие у границы с Ираном, были приведены в готовность номер один. Тем, кто ждал, было ненамного легче, чем тем, кто в полночь начал заключительную фазу операции. Они-то хоть действовали.
Глава 15
Бег по кругу
55
«Входим?» — кивком головы спросил Кашинский.
«Входим», — ответил жестом Сергей. И... неожиданно для себя тихо произнес:
— Икота, икота, сойди на Федота, с Федота на Якова, с Якова...
— На всякого, — закончил Кашинский.