Михаил Васильевич оставил дежурного и вышел из штаба. А мичман не переставал думать о Тульчинском, который работает на ГРУ, о причастности новоиспеченного инструктора к гибели экипажа. Он бы поделился с Артемовым, оказавшимся мужиком общительным и с чувством юмора, своими соображениями, если бы не его принадлежность все к той же военной разведке. Но то, что оба офицера стоят по разные стороны высокого забора «Аквариума», мичман представить себе не мог.
На Алексея Бережного, вернувшегося в лагерь, Клим бросил тяжелый взгляд. Сейчас все мысли командира экипажа сосредоточились на исчезновении Олега Колчина. Когда и в каком направлении мог уйти капитан? — лихорадочно соображал Климов. Направлений столько, что не хватит рук всего экипажа, чтобы указать возможные пути. Вопрос: когда? Ответ: не так давно — Аденин видел Колчина, лежащего на койке, примерно тридцать или сорок минут назад. Даже если разбиться на пары, то поиски можно вести лишь в трех направлениях. Бережной тоже присоединится — никуда он не денется. Пока он не знает всей правды об экипаже, он — член группы и вместе со всеми будет выполнять любую поставленную перед ним задачу.
«Да херня все это!... — вспомнилось его выступление. — Для „зеленых беретов“ головоломка. У штабных столько закидонов, что хоть ушами наворачивай».
И будет наворачивать. С особым рвением. Вот сейчас Колчина можно было объявлять кем угодно: тем же «предателем», чей портрет он вешал на доске, героем невидимого фронта, тем и другим, маньяком, психом, убийцей. Хотя бы для одного человека — Алексея Бережного, чья помощь была просто необходимой. Ну нет лишних рук в экипаже!
У Клима с Землей были сложные отношения. Алексей — щит группы, головной, за которым пять его оригиналов. Клим использовал его, и такая тактика, откровенно говоря, была не по нутру. Не однажды Клима посещала мысль: усадить рядом Алексея и все рассказать ему. Для чего? Хотя бы для внутреннего равновесия. Однако понимал: склонить Землю на свою сторону не получится. Да и само определение не могло устроить Клима. Склонять... Он видел в этом слове яд, предательскую подножку. И пришел к соответствующему выводу: был бы на месте Земли тот же Серьга, откровенный разговор не заставил бы себя ждать. Земля настоящий боец, тинейджер по жизни, а Серьга по жизни — примак. Если бы он вел дневник, то закончил бы его так: «Я спасал свою задницу, и мне это удалось».
Земля был единственным в экипаже, кого Клим закрыл бы своей грудью. Но не потому, что отдавал должное — за прикрытие, за его по-настоящему товарищеский поступок, когда он отдал свой акваланг командиру. Может, потому, что Бережной был единственным человеком в экипаже. Остальные же были оборотнями.
— Ты где был? — спросил Клим у Бережного.
— Мох собирал, — ответил Земля, показывая полиэтиленовый пакет, набитый сфагнумом. — Для Дитмара. Я передал через дежурного кулек, но мох сыроватый, времени не было сушить. А этот я разложу на стропилах. Крыша — как сковородка, за неделю «магнум» подсушится как следует. Лишь бы Дитмара за это время не выпихнули.
— Ты кто ему, отец родной? — спросил Сергей, выслушав бесконечно длинную речь Бережного. «Какие же они разные с Колчиным», — подумал он. Капитан мог поддерживать беседу, не говоря ни слова.
— При чем тут отец. Просто я...
— У нас проблемы, — перебил его старший сержант.
— Да у нас с самого рождения проблемы! То головкой ударишься, то обкакаешься. Двойку получишь, что-то венерическое подхватишь, семьей обзаведешься. Даже когда сдохнешь, сука, и то автоматом передашь проблемы родственникам и близким. Прикинь, они плачут, убиваются...
— Ну хватит! — прикрикнул командир. — Достал!
— Чего ты психуешь? Тебя за нитки никто не дергает. Хочу дать тебе совет: найди себе мужика.
— Чего? — засопел носом Клим.
— Ладно, проехали. Поясни, что случилось.
— Я бы давно пояснил, если бы не твой язык. Из центра пришел приказ: арестовать Колчина. В случае сопротивления нам разрешено применить оружие.
Бережной сморщился:
— А, очередной закидон... Нашел, блин, проблему! Дай-ка я поговорю с капитаном, и он вскинет свои ручонки до самых стропил. Заодно мох разложу на них. На стропилах, врубился?
ebooksa