Закон подлости

22
18
20
22
24
26
28
30

Действуйте сразу после третьего взрыва.

— Понял… Все трое — Самар, Аджамал и оставшийся в живых боевик — подошли к разбитому окну. Внизу во дворе огонь нападавших усилился. Потом из-за броневика выступил человек с гранатометом. Заряд с шипением ударил по этажу внизу. Раздался взрыв.

Потом второй и третий.

— Пошли! — крикнул Самар и сиганул в окно. Когда Аджамал перелезал через подоконник, у него за спиной раздался грохот автоматной очереди. Уже прыгая, он успел увидеть, как оставшийся боевик, чьего имени он так и не успел узнать, с остервенением палит в дверной проем.

Хотя Гхош и успел сгруппироваться в воздухе, удар о землю отдался в его израненном теле пронзительной болью. На секунду все потемнело у него перед глазами, и Аджамал чуть не потерял сознание. Ощущая себя словно в тумане, он почувствовал, как чья-то сильная рука подхватывает его… В себя он пришел, когда из окна второго этажа рвануло пламя и взрывная волна больно ударила по барабанным перепонкам. В помещении, где они только что были, взорвалась граната.

Самар, несмотря на довольно щуплое телосложение, оказался человеком весьма не слабым. За какие-то несколько секунд он сумел протащить Гхоша, у которого от боли подкашивались ноги, через двор к броневику. Чем и спас ему жизнь. Когда до спасительного прикрытия оставалось два метра, им в спину посыпались выстрелы защитников гарнизона.

Аллах хранил обоих, и, несмотря на то что воздух вокруг буквально вскипел от трассирующих пуль, ни одна не попала в цель. Упав на землю в безопасном месте, запыхавшийся Самар с трудом выдавил:

— Всем уходить… Отходим… Все еще не пришедший в себя Аджамал словно во сне видел, как оставшиеся в живых боевики, прикрывая друг друга автоматными очередями, на бегу подхватывают убитых и раненых товарищей. Броневик взревел двигателем и, пятясь задом, вышиб закрытые ворота.

В образовавшийся проем, отстреливаясь на ходу, бросились курды. Аджамал, наконец-то пришедший в себя, бежал рядом с Самаром.

На улице боевики небольшими группами исчезали в темноте боковых улочек, буквально растворяясь в ночном городе. Самар с Аджамалом точно так же нырнули в какую-то подворотню. Последнее, что увидел Гхош, был броневик, перегородивший въезд в штаб гарнизона. В отсветах разгоравшегося пожара было видно, как две человеческие фигуры выпрыгнули из люка на землю. Одну тут же сразила очередь трассирующих пуль. Вторая метнулась вдоль стены и исчезла во мраке. Несколько секунд спустя внутри броневика грохнул взрыв и сквозь открытые люки выбились клубы дыма, окрашенного пламенем… После получасового бегства по вымершему городу Самар и Гхош добрались до уже известного нам караван-сарая. В городе слышалась оживленная стрельба. Ухали взрывы. В ночное небо то и дело уходили светящиеся автоматные очереди. Где-то полыхали пожары.

— А это что за война? — спросил Аджамал, когда они остановились перевести дух.

— Еще пять отрядов одновременно с нами атаковали воинские части в городе, — пояснил Самар. — Отвлекли на себя войска, иначе мы не продержались бы в штабе и нескольких минут.

— Тогда нам нужно торопиться. Они ведь не смогут вечно сдерживать войска.

— Через час мы должны покинуть Эбриль, — твердо сказал Самар. — Мы переправим тебя в Турцию. Здесь же теперь будет много дел… Армия начнет нам мстить, и мстить, как ты понимаешь, жестоко… В разгромленном караван-сарае их уже ждали Нагиб и старый Омар, хозяин заведения. Старик, чье лицо было разбито в кровь, сидел на полу и молча раскачивался из стороны в сторону.

— Мои потери — десять человек убитых, — сообщил Нагиб.

Его голова была перевязана. Лицо было черно от копоти и пыли.

— У нас мало времени, — ответил Самар.

— Ты уверен, что застрелил эту гадину? — спросил Нагиб, пристально посмотрев на него.

— Уверен. Где чемодан?

— Эй, Омар, куда ты спрятал чемодан этого человека? — Нагиб потряс старика за плечо.