Муха подошел к автомобилю, снял его с ручника, закатил в гараж и запер за собой двери. Потом включил фары и ослепил дальним светом окончательного деморализованного Ивана. Можно было начинать допрос. Но прежде чем прислониться к капоту машины между фарами и скрестить на груди руки, Муха достал из бардачка журнал белобрысого, а из внутреннего кармана Иванова пиджака бумажник с документами. И только потом устроился у капота, пересчитал деньги, заложенные в журнал, поглядел в паспорт Ивана.
— Плохо дело, — сказал наконец Муха. — В хреновую историю ты влип, дружок.
Тянуть теперь тебе придется лет десять. За всех.
Иван оттер пот со лба.
— Я… это… — залепетал он, — там деньги… может быть, как-то… — Да какие же это деньги, — усмехнулся Муха. — Разве эти вонючие три куска можно считать деньгами?
Ивану стало страшно. У него вдруг возникла мысль, что этот лейтенант выследил его только ради того, чтобы заставить платить какой-нибудь немыслимый выкуп, бешеную сумму, за которую ему придется идти на серьезное преступление. В противном случае Ивана просто убьют. Убьют! Эта мысль всколыхнула в нем панический ужас.
— Вы… вы не имеете права, — попытался выговорить Иван как можно более твердо, — я государственный служа… Муха рывком подался вперед и схватил его за горло.
— Заткнись и слушай, — зашипел он, — сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты на них будешь честно отвечать. Четко, ясно и честно. От этого теперь зависит твоя жизнь. Понял?
Иван закивал.
— Вот и хорошо, — отпустил его Муха. Сейчас этот потный, задыхающийся таможенник был готов на все.
— Ну что ж, проверим… Ваше имя, гражданин Годовалый?
— Э-э… Иван!
— Должность?
— Старший таможенный инспектор.
— Молодец, — хмыкнул Муха, — не забыл… Итак, инспектор, сегодня в своей машине, припаркованной около городского телеграфа, вы получили от высокого человека в синем костюме три тысячи долларов, спрятанных между страницами журнала. Это была оплата за прохождение через пост без досмотра трейлера с эстонскими номерами?
— Да. Номер 23-5-АСС.
— Раньше с вами расплачивался этот же человек?
— Да. Всегда… Только сегодня была дополнительная машина. Я узнал о ней утром.
— Значит, все два года один и тот же человек расплачивался?
— Почему два?! Один год! Один… нет, даже одиннадцать месяцев.
ebooksa