— Нет, — согласился Пастух.
— И мы знаем, когда в следующий раз Крымов собрался перебросить деньги, — добавил Артист.
— Ну знаем, и хорошо, — пожал плечами Док. — Собрали досье на подпольного миллионера Крымова, и что теперь?
— Факты ты, конечно, раскопал из ряда вон, но для нашего дела они все равно ничего не меняют, — задумчиво сказал вдруг Пастух.
— Как, то есть, не меняют? — удивился Муха. — Почему это не меняют?
— По двум причинам. Первая заключается в том, что все это как-то должно быть связано с политикой. С тем, что приурочено к визиту с Востока и что затевается в Амстердаме… Вот, кстати, еще одно совпадение. И там, и там фигурирует один и тот же город. Так что все это обязательно должно быть как-то связано.
— А при чем тут… — Вот именно! А как раз об этом-то толком мы ничего и не знаем!
— Но это вообще не наша проблема! Пусть ее расхлебывает какая-нибудь контрразведка! — возмутился Артист.
— Ну, не скажи, — спокойно возразил Пастух. — Ведь вы наперебой сейчас кричали, что все нам совершенно ясно. А как же тогда быть с датами? Муха, когда там ожидается очередной крымовский трейлер в Ивангороде?
— Двадцать третьего утром… — А когда Крымов получит очередные пол-лимона?
— Гритько сказал, что они собирались этим заняться двадцать второго… — Интересно, да? Всегда деньги переводились в день прибытия груза в Амстердам, а на этот раз за день до прибытия.
— Может, Гритько просто ошибся?
— Или Крымов потребовал предоплату, потому что заранее знает, что сам груз могут накрыть… — Это все предположения, — отрицательно покачал головой Пастух. — И предположения, должен вам сказать, исключительно глупые.
— Ну тогда ты нам скажи, разумный наш!
— А я пока не знаю, а гадать не хочу.
— Ну а вторая причина?
— Вторую вы и так знаете. Даже сейчас, когда у нас есть дополнительная информация, я все равно не хочу рисковать жизнями девчонок.
Артист развел руками.
— Ну почему обязательно рисковать! Ты скажи, как Крымов доберется до них, если мы его сдадим?..
— Все. Тема закрыта, — рубанул Пастух. В машине повисла какая-то неловкая пауза. И вдруг у Пастуха возникло ощущение, что все это зря, бессмысленно. Это бесконечное кружение по Москве, эта игра в прятки, это выяснение огромного количества мелких, незначительных подробностей, которые совершенно не приближают ни к какому-то результату, а только отнимают время. Впрочем, не совсем бессмысленно. Просто эта их бесконечная суета среди московских улиц, залитых ярким светом летнего солнца, катастрофически отбирала силы. Вокруг спешили по своим делам люди, по-летнему легко и раскованно одетые, вокруг гудели автомобили, вокруг текла обычная жизнь, может быть, скучная, но спокойная, А они, угрюмые и усталые, не доверяющие никому, не жили, а считали часы. И только то, что они были вместе, заставляло еще надеяться… Невеселые были думы.