— Отставить, Громов! — возразил Егоров. — Пойдет другой… — Взгляд командира остановился на штурмане. Не успел капитан 2-го ранга сказать ему что-либо, как к нему подскочил командир артиллерийской боевой части капитан-лейтенант Максим Уваров и попросился на катер.
— Я на ходу уже высаживался на судно-нарушитель, и, как вы знаете, все было хорошо. Разрешите?
Катер уже почти вплотную подошел к судну, которое шло малым ходом. Максим, включив фонарь, смотрел на чужую палубу. И вдруг он увидел, как матрос на судне поднял что-то с палубы и бросил в сторону катера. И в то же мгновение Максим ощутил сильный удар в лицо. Он упал, схватился руками за лицо. Кровь, теплая и липкая, брызнула на руку и потекла струйками под китель. Потом закружилась голова. Больше Максим ничего не помнил. Очнулся он на своем корабле, в лазарете. Сильная боль не давала ему даже пошевельнуться. Открыв глаза, он увидел рядом с собою помощника командира капитан-лейтенанта Громова. Он провел рукой по его лицу и тихо сказал:
— В тебя матрос бросил свинцовое грузило, которое прицепляют к сети. Вес — больше килограмма. Я сейчас прикажу перебинтовать тебя.
Максим глухо стонал, все еще ощущая на лице жар и сильную боль. Тихо попросил:
— Только Ане — ни слова. Я, кажется, буду инвалидом, у меня все лицо порвано этим грузилом.
Аня сама приходила к нему в госпиталь, а он даже не впустил ее в свою палату. Сказал медсестре:
— Передайте девушке, что я не желаю ее видеть…
Перед этим Максим поссорился с Аней, и ему не хотелось, чтобы она видела его в палате таким беспомощным. Да и зачем он ей с изуродованным лицом?..
Все это Громов узнал позже, когда подружился с Аней. И теперь, спустя годы, он, словно наяву, видел в больничной палате Максима, его окровавленное лицо.
— Чего задумался? — спросил его Максим, закуривая. — Скажи, а в бригаде есть наши однокурсники?
— Разъехались по всем морям, — весело ответил Громов. Он обрадовался, что наконец-то гость перестал говорить об Анне, лучше бы он больше не упоминал ее имя: капитану 1-го ранга этого страшно не хотелось. У каждого бывает своя тайна, была она и у Громова. Человек открытой души, он, однако, умел сдерживать свои эмоции, редко когда горячился. Больше думал, размышлял. Как-то он сказал командиру «Беркута» капитану 2-го ранга Соловьеву: «Без риска нет командира, это всем ясно. А разве есть командир без педагогических навыков? В этом нас убеждает практика. Командир — тот же учитель… Вот чего я боюсь? Повторения ошибок! Да, голубчик, повторения ошибок! И в службе, и вообще в жизни. Само по себе повторение дело не грешное, и не зря говорят: повторение — мать учения. Может быть, но только не у нас, командиров. И еще весьма важно — не повторять самого себя. У артистов это чаще случается, но беды большой нет. А у нас повторять самого себя — значит стоять на месте, не пополнять своих знаний. Мышление у такого человека куцее, он не поднялся выше моря. Да, Соловьев, выше моря! А надо подняться…»
— Жаль, что кроме тебя здесь никого нет, — вновь заговорил Максим. И тут же спохватился: — Феликс, родимый, а где лейтенант Игорь Марков? Помнишь, как он, будучи вахтенным офицером, обнаружил у острова плавающую мину? Не выдай он вовремя команду на руль, «Беркут» мог подорваться…
Громов сказал, что Марков ныне капитан 3-го ранга, командует «Алмазом».
— Я люблю его и, может быть, поэтому строго взыскиваю за малейшее упущение. А командир он цепкий, любит рисковать.
— Ты всегда был строгим. Я это помню… Да, а что, Марков так и не узнал, где погиб его отец?
— Попробуй узнай тайну моря, — усмехнулся Громов.
— А как ты сам живешь? — вдруг спросил Максим. — Надеюсь, не холостой?
— Что ты, Максим! — воскликнул Громов. — У меня тоже двое детей.
— А жена красивая?
ebooksa