— И что вы ответили?
— Не мог же я подводить начальника политотдела, — развел руками Румянцев.
— Скрыл, стало быть, что неделю тому назад я снял матроса с вахты и хочу списать его на берег?
— Не скрыл. Просто не доложил, — смутился Румянцев.
— Это одно и то же, — Марков заходил по каюте. — Не ожидал такого от тебя, Виктор. Ты же знаешь, что у матроса плохо идет служба. Туговат он на ухо. Может, и старается, но не дано ему быть асом глубин. Не дано!
— А я в это не верю, — возразил замполит.
— То есть как не веришь? — растерялся Марков.
— Я беседовал с матросом по душам. Он не оправдывается. Но принять косяк рыбы за шумы надводного корабля мог и опытный акустик. Ты же сам знаешь: новичок не сразу становится мастером. Тот же мичман Капица. Разве он сразу стал лучшим акустиком бригады? — Румянцев посмотрел в лицо командиру. — Ты извини, Игорь, но я против списания матроса Егорова с корабля.
Брови у Маркова дрогнули, он решительно заявил:
— Вот что, Виктор Савельевич, мне решать, кого списывать на берег. Если не согласен — иди к начальнику политотдела.
— А я уже доложил ему, — добродушно молвил Румянцев и попросил у командира закурить.
Теперь Марков понял, почему замполит так долго сидел в политотделе. Задело вовсе не то, что он высказал начальнику политотдела свое мнение, а то, что сделал это за его спиной.
— Мне этот сынок каперанга Егорова в печенках сидит, — вспылил Марков — А тут еще ты…
— Скрывать что-либо я не привык, — сухо заметил замполит. — Тут надо все по совести. Сам же говорил, что воспитание людей — это вопрос политики.
Марков был в душе взбешен, но виду не подал.
— Ладно, Виктор Савельевич, не будем спорить, — примирительно сказал он. — Пусть нас рассудит практика. Она — критерий истины. Поглядим, как матрос Егоров будет нести вахту. Пока я не могу на него положиться в трудную минуту. Хотел бы, но не могу. Если надо, то эти слова я скажу и его отцу. Ну, а с начпо я поговорю. Он мужик умный, и поймет меня. Может, завтра в наши воды войдет субмарина с атомными зубами, и мы обязаны обнаружить ее, не дать свершить ей черное дело. Тут, голубчик, и поседеть можно. Будешь возражать?
Вместо ответа замполит кивнул в сторону кают-компании:
— Не пора ли завтракать?..
«Да, Румянцев, царапнул ты меня за сердце, — подумал Марков. — Может, и не следовало матроса Егорова снимать с вахты? Тут я, видно, погорячился. Но в море, когда надо обезвредить нарушителя, рассуждать некогда. Там важно действовать».
Замполит, шагая следом за командиром, рассуждал иначе: «У молодых ребят могут быть срывы, и окриком тут делу не поможешь. Учить их надо, а кое-кто боится трудностей. Но искусство обучения есть искусство будить в людях чувство сопричастности ко всему, что происходит на корабле».
ebooksa