«Строгий посредник», — подумал Марков, когда после совещания они вместе шли на корабль.
Адмирал шагал молча. Он легко взбежал по трапу на палубу, отдав честь военно-морскому флагу. Дежурному офицеру пожал руку, а потом направился в отведенную ему на время похода каюту. Марков пригласил его к себе. Увидев на столе командира раскрытую книгу, взял ее, полистал:
— О, вы увлекаетесь живописью! Микеланджело… Когда я смотрю на его портрет, мне почему-то становится жаль художника. Это его папа Юлий Второй ударил посохом — завидовал его славе, — адмирал сел в кресло. — В свое время мне довелось побывать с визитом дружбы во Флоренции. Я не мог оторвать глаз от знаменитой капеллы Медичи, усыпальницы рода Медичи. Да, Микеланджело был титаном. Скульптор, живописец, поэт…
Марков признался адмиралу, что ему тоже нравится искусство этого великого художника.
— В прошлом году, когда ездил в отпуск в Москву, я побывал в Музее изобразительных искусств. Честное слово, как зачарованный стоял у копии «Давида». Легендарный библейский мальчик Давид победил великана Голиафа.
— Так, так, значит, любите живопись? — адмирал снял фуражку, присел на диван. — А я, знаете ли, кроме живописи люблю море. И не только на полотнах — там волна не захлестывает. Я ее, соленую, до слез хлебал. Корабль-то ваш как игрушка, а? Звучит гордо — «Алмаз»! Это имя нового сторожевика. А все ли вы знаете про своего предшественника? Одних мин «Алмаз» уничтожил сотни… Кстати, вы слышали о самонаводящейся мине-торпеде «Кэптор»? Иногда ее называют капсулированной торпедой.
Они посмотрели друг на друга, Марков прочитал в глазах адмирала упрек: «Вам-то, голубчик, надо это знать. Вы же командир корабля!»
— Американский специалист Дункан, — спокойно ответил Марков, — утверждает, что морские мины становятся одним из основных видов оружия, существенно влияющих на ход и исход войны. Что же касается мины-торпеды «Кэптор», то она, обнаружив цель на значительном расстоянии, освобождает торпеду, которая сближается с целью, и поражает ее.
— Вижу, «Кэптор» для вас не загадка. Командир корабля всегда должен идти вровень с научной мыслью, изучать технику противника. Пентагон и военные ведомства ряда капиталистических стран поставили перед собой цель превратить морские мины в оружие стратегического назначения. Недавно мне довелось прочесть одно любопытное сообщение, если можно так выразиться, насчет этой самой мины «Кэптор». Вы не читали? — адмирал взял со стола свою папку, вынул оттуда листок бумаги и протянул командиру.
«Военное значение новой мины, — читал Марков, — будет состоять в блокировании советских подводных лодок в Норвежском море либо уничтожении их при попытке возвращения в базы для ремонта. ВМС США предполагают установку барьеров на главных путях советских подводных лодок Северного флота в Атлантику. Одно минное поле будет поставлено в Датском проливе между Гренландией и Исландией, другое — между Исландией и Британскими островами… Планируется применение этой мины для закрытия подводным лодкам путей, ведущих в Тихий океан…»
— Волчьи замыслы, — усмехнулся Марков, возвращая адмиралу листок. — Я этого не знал.
— Командиру пограничного корабля надо знать оружие своего противника, — строго заметил адмирал. — Тогда и бить его будет легче. Василий Окунев, командир «Алмаза», это учитывал. Летом сорок четвертого года он смело вступил в бой с фашистскими боевыми кораблями…
Подвиг Окунева покорил Маркова. В истории части записано, что летом сорок четвертого года «Алмаз» сопровождал советские суда. В районе острова Харлов капитан-лейтенант Окунев обнаружил два вражеских эсминца и подводную лодку. Сообщив об этом в штаб Северного флота, он завязал с ними бой, чтобы дать возможность нашим судам укрыться в ближайшей бухте. «Алмаз» сражался до последней минуты. Корабль ушел под воду со стреляющими орудиями. Конечно, Окунев мог бы остаться в живых, но он, как патриот и волевой командир, предпочел гибель позорной сдаче в плен.
— Совершить такой подвиг, — подчеркнул адмирал, — может только мужественный и честный человек. Вы, Игорь Андреевич, не обессудьте… Я никаких упреков вам не делаю. Просто вспомнил войну.
В тоне, каким адмирал это сказал, не было насмешки, и у Маркова отлегло от сердца. Когда он вышел на палубу, ему стало веселее. А тут на причале появился матрос Егоров. Трап уже убрали, но он, не растерявшись, прыгнул на палубу. Так прыгнул, что поскользнулся и упал. Поднялся с палубы, а тут командир:
— Это еще что?
— Виноват! Так уж случилось… — смутился матрос, хотя в его глазах читался упрек: «Чего придираетесь, Игорь Андреевич? Вы же знаете, где я был…»
Подошел адмирал.
— Ваш акустик? — спросил он, глядя на матроса. — Почему опоздали на корабль?
Акустик по натуре был прям, никогда не хитрил и не сделал даже попытки хоть как-то оправдаться.
ebooksa