Поперек дороги были натянуты провода, присоединенные к детонаторам, которые должны будут вызвать цепную реакцию и взорвать мины, установленные на обочине. Пластиковые заряды были также прикреплены к стволам отдельных деревьев, которыми предполагалось перегородить дорогу и хоть немного таким образом задержать продвижение советской бронетехники.
Танков, правда, в составе колонны, к счастью, не было, но зато были четыре БТРа, а также грузовики с оборудованием как для проведения газовых атак, так и для последующей дегазации.
Операцию следовало провести максимально быстро — ведь у моджахедов не было противогазов и защитных костюмов и если русские сумеют воспользоваться своим химическим оружием, то победа останется за ними.
Фрост наблюдал. Его тело было напряжено, нервы собраны в комок, каждая мышца была готова повиноваться приказу мозга. Инстинкт тоже не дремал — сколько раз он уже спасал жизнь капитану. Легкая дрожь пробежала по его спине, и наемник знал, что это не от холода — просто на дороге вдруг появились первые советские солдаты.
— Ты будешь стрелять? — спросил Акбар.
— Да, — кивнул Фрост.
Он еще раз быстро оглядел автоматическую винтовку М—16 с оптическим прицелом, которую ему одолжил патан. Это было хорошее оружие, и сейчас надлежало его испробовать.
Капитан поднял голову и вновь посмотрел на дорогу. Впереди двигались несколько человек с миноискателями в руках. Первым шел совсем молодой невысокий солдатик. У него был маленький курносый нос, на щеках горел яркий морозный румянец, торчащие уши — казалось — не давали каске полностью осесть на голову. Тощая шея выглядывала из воротника гимнастерки, полы слишком большой шинели едва ли не волочились по земле.
“Какой худой, — подумал Фрост. — Что ж, люди от нервного напряжения часто теряют вес. Или просто их интенданты такие же бестолковые, как и наши”.
Он прижал приклад винтовки к плечу и навел оружие на переносицу молодого солдата. В прицел были хорошо видны его голубые, совсем еще детские глаза.
Теперь уже на дороге появилась вся колонна. В ней было не менее ста пятидесяти человек. Основная масса шла пешком, только некоторые сидели в грузовиках или на броне БТРов, пулеметы которых медленно поворачивались из стороны в сторону, словно принюхиваясь к опасности.
Фрост перевел взгляд на грузовики. У двоих бойцов Акбара были специальные насадки на стволы автоматов, позволяющие использовать их в качестве гранатометов. Было договорено, что, когда капитан произведет первый выстрел, они ударят по газовым машинам.
В общем начнет Фрост, продолжат гранатометчики, а потом Мерана примется поражать конкретные цели — водителей, офицеров, пулеметчиков. Шестеро моджахедов, которые заняли позицию с другой стороны дороги, накроют колонну огнем из автоматического оружия. Они и Фрост с Акбаром возьмут русских в свинцовые клещи. Ради такого дела патан даже расстался со своим любимым “Спрингфилдом” и вооружился автоматом Калашникова.
А последние двое бойцов из их отряда сейчас как раз пробирались вдоль скал, чтобы выйти в тыл противнику. У каждого из них было по нескольку стволов, они должны были разместить их в различных точках и создавать видимость, что против русских действует намного больше людей, чем на самом деле.
“Прямо, как по учебнику, — подумал Фрост. — Что ж, шанс у нас все же есть. Хотя и небольшой”.
Но это только теория, лишь действительность может расставить все по своим местам.
Капитан чуть сдвинул ствол своей винтовки и прицелился в кадык молодого солдата с миноискателем. Он видел его глаза, которые с тревогой и испугом всматривались в землю возле прибора. Палец Фроста лег на спусковой крючок.
— Стреляй, — сквозь зубы прошептал Акбар.
— Сейчас, — ответил наемник, не отрывая глаза от оптического прицела и стараясь успокоить дыхание.
Но какой же он молодой, этот солдатик…