Миссия в Афганистане

— Вот именно, капитан — разве не так?

Глава девятнадцатая

Фрост услышал звук раньше, чем увидел веревки, и скорее почувствовал, как что-то с негромким шелестом соскользнуло по обледеневшей скале в густой темноте. Он быстро сделал шаг назад, и к его ногам упали два веревочных конца, к которым были привязаны небольшие камни.

— Она сделала это, — с облегчением улыбнулся Сабхан.

Капитан поднял голову.

— Да, Сабхан. Неплохо для женщины, а?

Моджахед снова улыбнулся.

— Совсем неплохо.

Наемник повернулся и отошел. Несмотря на чувство облегчения, сомнения не покидали его. А что, если русские все же захватили или убили девушку, а веревки сбросили специально, чтобы заманить их в ловушку?

Фрост понимал, что даже если вверху и стреляли, они тут вряд ли могли бы услышать шум — слишком высоко, да и снег падает, глуша звуки. Он ускорил шаги, направляясь к караульному помещению, чтобы предупредить Акбара. Надо было принимать решение…

Они договорились, что, поскольку патану — судя по всему — удалось усыпить бдительность противника, он и еще двое бойцов останутся на месте, чтобы и в дальнейшем выходить на связь и дезинформировать русских. А Фрост и Сабхан возглавят штурмовую группу и поведут моджахедов сначала наверх, а потом и в стены крепости.

И вот теперь наемник стоял у основания плато и манипулировал веревками, которые сбросила Мерана. Ему предстояло подниматься первым, Сабхан будет замыкать поход, а между ними — с интервалом в десять минут — совершат восхождение остальные. Таким образом — по подсчетам капитана — через три часа весь отряд должен достичь вершины плато и подготовиться к следующему этапу операции.

Последний раз проверив крепления, Фрост поставил ногу на скалу и оттолкнулся, одновременно перехватывая веревку руками. Рядом то же самое сделал один из моджахедов. Подъем начался.

— Храни вас Аллах, — негромко произнес Сабхан.

Наемник молча кивнул, но даже не обернулся.

Прошло две-три минуты, и земля, оставшаяся внизу, исчезла из виду. Фрост оглянулся и увидел, что его партнер-афганец поотстал и находится футов на десять ниже. Он двигался с большей осторожностью, нежели капитан, но это не был вопрос трусости или смелости — оба они хотели достичь вершины, но один хотел сделать это как можно быстрее, а другой — сделать наверняка. Каждый шел своим путем. Фрост в душе признался себе, что если бы не мысль о Меране, он бы тоже поднимался медленнее.

С каждым шагом наемник ожидал, что поскользнется или сорвется с веревки. Его руки очень скоро онемели, и он чувствовал лишь тупую боль в мышцах и суставах. Кожу на лице обжигал колючий морозный ветер. Глаз застилали слезы.

Позади была уже примерно половина пути. Капитан взглянул на “Ролекс”, а потом посмотрел вверх. Но края плато еще не было видно. Фрост продолжал методично переставлять ноги и перехватывать веревку руками. Левой — правой, левой — правой…

Наконец ему удалось разглядеть темнеющую на фоне неба вершину плато. До нее оставалось еще футов тридцать. Наемник опустил голову и увидел, что его товарищ-моджахед продолжает подъем; он находился ярдах в десяти внизу, но двигался уверенно и спокойно.

В трех футах от края Фрост остановился, чтобы подождать афганца. Он жестом показал ему, что следует соблюдать осторожность, и тот понимающе кивнул. Капитан взглянул на часы — подъем занял двенадцать минут. Это, конечно же, только благодаря веревкам — ведь бедная Мерана взбиралась больше двух часов.