— Вернее — передаточный, — зло сказал экс браконьер. — Наши им оружие, чичики — самогонку и аппаратуру.
— Даже так? — эта простая мысль в голову Влада почему то не пришла.
— Таких вариантов — сколько хошь...
— Я ясно, — биолог посветил на земляные стены и похлопал себя по карману. — Что ж, будем учить. Никитой, у тебя леска есть?
— Ну...
— Давай сюда.
Профессор Дитман зашелестел газетой, разыскивая указанную ассистентом статью, и по прочтении ее удивленно поднял брови.
— Они что, серьезно?
Ассистент нацедил себе полчашки кофе без кофеина, бросил пару таблеток заменителя сахара и уместился на самом краешке стула напротив профессорского кресла.
— Это официальная позиция их правительства...
— Русские — дикари, — констатировал Дитман. — Только они могут обвинять иностранное государство в таране собственной лодки и не предъявлять никаких доказательств. Я все больше и больше склоняюсь к мнению, что лишение их права голоса в Парламентской Ассамблее Совета Европы было правильным. Хотя, как вы знаете, полгода назад я не был столь категоричен...
Ассистент пожал плечами.
— Я работал с русскими. Нормальные люди... Энтузиасты, можно сказать. Деньги им почти не платят, но они не сдаются.
— Это неправильно, — наставительно сказал Дитман. — Каждый специалист должен получать достойную оплату за свой труд. Если русские готовы работать за гроши, то тем самым они стимулируют свое правительство к бездействию.
Ассистент вздохнул.
— А мы не могли ошибиться с оценкой данных?
— Ошибиться? — фыркнул профессор. — Нет, дорогой мой, не могли. Я сравнил записи самописцев с библиотекой эталонов. Это не взрывы и не столкновение двух субмарин...
— Тогда что?
— Мне сие неведомо. Может быть, русская подлодка налетела на камни. Первый удар — зацепили скальный пик, а второй — уже проехали всем корпусом по дну. Судя по карте, там глубина совсем небольшая. Ошибка штурмана вполне возможна...
— Но зачем эти дикие обвинения в адрес НАТО?