«Штази» неожиданно вспомнил анекдот, рассказанный десять минут назад бывшим премьер министром по прозвищу «разведчик Максимыч», и чуть заметно улыбнулся.
Тут же спохватился и грозно уставился на притихших чиновников.
— Что с лодкой?
Кацнельсон и Самохвалов переглянулись. Илья Иосифович был назначен председателем Госкомиссии по расследованию причин катастрофы, а Главком ВМФ отвечал за спасательную операцию. Вопрос относился к ним обоим, и теперь каждый старался отвести удар от себя, подставив другого.
Помощник Главы Администрации Слава Хомячков искоса бросил взгляд на невозмутимого Стальевича, почесывающего свою жиденькую бороденку и оттого похожего на переевшего бананов ручного бабуина с местного пляжа.
— Кто первый докладывает? — осторожно спросил Кацнельсон
— Главком...
Адмирал флота Владимир Сергеевич Самохвалов откашлялся.
— Ситуация пока, как это ни прискорбно, остается без изменений. Попытки стыковки проваливаются... Есть мнение, что в результате удара о грунт аварийный люк и переходная камера девятого отсека «Мцеиска» треснули. И аппараты, закрепляющиеся на комингс площадке, качают воду из моря в море.
— Что вы намерены предпринимать дальше?
Главком ВМФ пожал плечами. Сказать было нечего.
— Другие возможности спасения экипажа есть?
Самохвалов опустил голову.
— Я ясно, — тихо протянул Президент. — Значит, все кончено?
— Владимир Владимирович, — вмешался Кацнельсон, отвечающий в правительстве за военно промышленный комплекс, — мы проанализировали акустические сигналы и можем почти со стопроцентной уверенностью сказать, что экипаж погиб в течение нескольких минут после взрыва. Даже если бы водолазы вошли в лодку, то живых там уже не обнаружили бы... Те шумы, что слышны изнутри корпуса, это не сигналы, а треск разрушающихся конструкций.
— Почему раньше вы этого не говорили? — набычился Штази.
— На подробный анализ требуется время...
— Но мизерные шансы все же есть?
— Увы... Давление и температура внутри «Мценска» таковы, что человек не выдержит больше пары часов. Придется признать, что наши попытки изначально были обречены на неудачу, — Илья Иосифович изобразил на своем лице вселенскую скорбь, свойственную представителям весьма определенной нации, шмыгнул носом и полуприкрыл выпученные глазки.
Президент побарабанил пальцами по столешнице.