— Понятно. Токо я тебя огорчить должен. Этот штрих в собачнике — не Гришечкин.
— А кто?!
— Я почем знаю, — зевнул Гоблин.
— Как твоя фамилия?! — возмущенно заорал лейтенант, повернувшись к машине.
— Гречин! — разнылся парень за решеткой. — Я же вам тридцать три раза говорил!
Толстый сержант покрутил в руке дубинку.
— Мы думали, что блефует...
— Вот черт! — лейтенант сплюнул на асфальт. — Опять перепутали! А ну, быстро за мной!
— Меня то выпустите! — истошно завопил задержанный.
— Потом! — милиционеры помчались в темный проем парадного.
Гоблин нажал на ручку двери УАЗа и помог парню выбраться на улицу. На лице у заместителя главного редактора лиловел свежий синяк.
— Вали отседова, — посоветовал журналист, — завтра придешь.
Со второго этажа дома раздались гулкие удары в железную дверь и крики «Милиция!», перемежающиеся матерными воплями. Экс задержанный быстрым шагом скрылся в проходном дворе,
Окно кабинета главного редактора распахнулось, и на подоконник выбрался молодой худощавый человек в костюме. Он ловко добрался до водосточной трубы, обхватил ее руками и пополз вниз, не отрывая глаз от раскрытого окна.
Когда расстояние между асфальтом и подошвами его ботинок сократилось до полуметра, произошло непредвиденное.
Ржавая труба лопнула в месте крепления и с противным скрипом отошла от стены дома.
— Не понял! — громко сказал доморощенный верхолаз и упал спиной на тротуар.
Сверху на него обрушился метровый кусок грязного железа.
Гоблин приоткрыл рот.
Экс альпинист резво вскочил, отряхнул перепачканные пиджак и брюки и, словно заправский ниндзя, одним прыжком преодолел расстояние до сквозной арки, выходящей на соседнюю улицу.