Котел

Но ее эйфория продолжалась недолго. Сзади ее догнал черный автомобиль, затормозивший так резко, что его развернуло поперек дороги. Машина преградила ей путь. Эрин попыталась свернуть в сторону, но сила инерции толкала ее прямо на автомобиль. Ноги не послушались ее, Эрин споткнулась и врезалась на полном ходу в теплый черный борт машины, тщетно пытаясь оттолкнуть от себя эту гладкую поверхность. Перед глазами ее вспыхнул красный свет, и весь окружающий мир на несколько секунд исчез.

Когда боль отступила, Эрин обнаружила, что ее крепко держат и что ее руки связаны за спиной. Похититель, невысокий человек с узким лицом, светло-голубыми глазами и холодным взглядом змеи, не оставил ей ни одного шанса. Судя по тому, как властно и энергично он отдавал приказания троим проштрафившимся агентам, пытавшимся поймать ее в аллеях парка, именно он командовал этой операцией.

"Операция", – подумала Эрин. Этот неуклюжий нейтральный термин можно было использовать для описания того, что с ней случилось. Ее похитили, а попытка бежать не удалась. Теперь она была пленницей французской разведки.

Шум двигателя заставил ее повернуть голову, и она увидела потрепанный продовольственный фургон, остановившийся сзади, вплотную к черной машине французов. Дверца кабины открылась, и на траву, сохраняя на лице непроницаемое выражение, спрыгнул Алекс Банич. Из-за его плеча вынырнули Хеннеси и Фил Тепплер, еще один оперативник ЦРУ. Банич шагнул вперед.

– Эй, приятель, какие проблемы? Ну-ка отпусти девчонку!

Дюрок с нарастающим раздражением смотрел, как трое русских выбираются из фургона. Нелепая охота, с которой началась операция, не доставила ему никакого удовольствия, и теперь ему не хватало только вмешательства прохожих – обычных работяг, если судить по их перепачканным робам. Он криво улыбнулся. Операция, которую надлежало исполнить молниеносно и профессионально, превращалась в кровавый фарс.

Первый из русских, выбравшийся из кабины, русоволосый и невысокий, сказал что-то непонятное, но, несмотря на его негромкий голос, угрожающее.

– Он хочет, чтобы вы отпустили ее, майор, – перевел ему Форе, человек с крысиным лицом.

– Вот как? – Дюрок усмехнулся. У них не было времени на всю эту рыцарскую чепуху. Они и так провозились слишком долго, и теперь даже тяжелая на подъем московская милиция, должно быть, была на пути к месту происшествия. Дюрок перехватил женщину одной рукой за шею, а второй извлек из наплечной кобуры, незаметной под пиджаком, 9-миллиметровый автоматический пистолет Макарова. Направив ствол пистолета в грудь противника, он сказал:

– Прикажите этому чертовому работяге отойти, Форе. Скажите ему, что у нас имеются официальные полномочия.

Однако, вопреки предостережению и не обращая внимания на направленное в его сторону оружие, русский сделал еще один шаг вперед, прижимая руки к бокам. Дюрок в гневе снял "Макаров" с предохранителя и слегка приподнял ствол, надеясь, что при виде смерти, глядящей ему в лицо, этот твердолобый русский вспомнит о здравом смысле.

– Скажите ему, Форе, что у него есть три секунды, чтобы убраться отсюда. Раз... Два...

Рыжеволосая пленница внезапно вывернулась из его захвата и попыталась оттолкнуть в сторону его руку с пистолетом.

– Свинья! – Дюрок схватил ее за волосы и рванул на себя, затем опрокинул на землю одним мощным ударом.

– Берегитесь, майор! – выкрикнул Вернер.

Дюрок попытался развернуться, но было слишком поздно.

Он почувствовал, как что-то холодное и острое вонзается ему в живот прямо под ребрами. Тут же пришла боль, столь обжигающая и ослепительная, что в глазах Поля потемнело. Майор Поль Дюрок удивленно смотрел, как его русоволосый противник отступает на шаг назад, все еще сжимая в руке нож, широкое лезвие которого было залито красным по самую рукоятку.

Держа нож наготове, на случай, если француз попытается поднять свой пистолет, Алекс Банич смотрел, как человек, которого он только что ударил, медленно опускается на колени и опрокидывается набок. Агент Департамента внешней безопасности несколько раз дернулся, потом хрипло закашлялся и затих. Ярко-алая кровь толчками выливалась из его широко раскрытого рта и собиралась в лужицу на зеленой траве. Пистолет выпал из ослабевших пальцев и валялся у ног Банича.

Не раздумывая, Алекс наклонился и подобрал пистолет. Как раз вовремя.

Самый высокий из остававшихся в живых французов прорычал что-то неразборчиво и гортанно, и выхватил из кобуры пистолет. Банич вовремя заметил оружие у него в руке.