Котел

– Алекс! – закричала Эрин.

Проклятье! Он быстро нажал на спусковой крючок три раза подряд, стреляя почти в упор. Первая пуля попала французу в грудь и отшвырнула его назад. Вторая снесла ему полголовы. Третья прошла мимо.

Банич стремительно развернулся лицом к оставшимся агентам. Потрясенные кровавой расправой и гибелью своих руководителей, они побледнели и медленно подняли руки.

– Проверьте их!

По приказу Банича, агенты Хеннеси и Тепплер подошли ближе, чтобы обыскать французов. Оба держали в руках ножи. Подобный выбор оружия был естественным для агентов, работающих под "крышей". Если бы их случайно остановила и обыскала милиция или служба безопасности, то за ношение огнестрельного оружия их ожидала смертная казнь, в то время как ножи имели при себе почти все русские рабочие.

Французы, воинственное настроение которых улетучилось под влиянием столь неожиданного поворота событий, покорно позволили себя обыскать. Сотрудники Банича нашли у них еще три пистолета.

– Это все, больше ничего нет, – сообщил Хеннеси, оборачиваясь через плечо.

Банич кивнул.

– Отлично. Вот что мы сделаем...

– Ни с места! Руки вверх! Всем поднять руки вверх!!!

Этот крик раздался из-за деревьев, растущих выше по склону. Повернувшись, Банич увидел отряд молоденьких милиционеров, которые осторожно приближались к ним. Они по одному выходили на открытое пространство, и каждый держал в руках оружие, нацеленное на группу людей внизу. Вдалеке показались мигающие красно-синие огни – это с обоих концов набережной приближались милицейские патрульные машины, отрезая им последний путь к отступлению.

– Выполняйте их приказания, – негромко сказал Банич. Бросив пистолет, он поднял руки в знак того, что сдается. Увидев написанный на лице Эрин ужас, Алекс почувствовал внезапную тошноту, подступившую к горлу. Он убил двоих, чтобы спасти ее из плена, и все равно потерпел неудачу. Теперь он был не в силах спасти никого.

Глава 33

Упреждающий удар

1 ИЮЛЯ, ШТАБ МИЛИЦИИ, МОСКВА

Штаб московской милиции располагался на улице Петровке, всего в нескольких кварталах к северу от Кремля и Большого театра. В шести надземных этажах здания размещались кабинеты администрации и следователей, криминалистические и судебно-медицинские лаборатории, оружейные комнаты и склад для хранения вещественных доказательств. Сюда никогда не попадали пьяницы и прочие мелкие нарушители закона – с ними разбирались районные отделения милиции, разбросанные по всей территории громадного города. В маленьких камерах, расположенных глубоко под землей – даже глубже, чем подземный гараж служебных машин – содержались опасные или политические преступники, подследственные и подсудимые.

Совершенно разбитый после бессонной ночи, Алекс Банич ссутулившись сидел в своей камере на единственном предмете обстановки – металлической койке, застеленной лишь тонким шерстяным одеялом – и щурился от яркого света электрической лампы без абажура. Глаза уже болели, так как свет не гас всю ночь.

Всю ночь... Банич слегка выпрямился. Прежде чем бросить его в эту камеру, охранники отобрали у него часы, поэтому он не мог знать точно, сколько прошло времени. Впрочем, точное время его мало интересовало. Гораздо важнее было то, что на улице наверняка уже светало, так что они находились здесь по меньшей мере десять часов. Но где же тогда следователи Федеральной службы контрразведки? Он, Хеннеси и Тепплер имели поддельные паспорта, однако Эрин и эти три французских ублюдка, скорее всего, таковых не имели. Каждое преступление, в котором были замешаны иностранцы, автоматически считалось прерогативой ФСК, а вовсе не московской милиции. Почему они медлят и не передают их контрразведке? Что это, бюрократическая волокита или своего рода несогласованность в действиях двух ведомств? Или же это что-то еще, что-то гораздо более значительное?

Интересно, где французы – сотрудники разведки, уцелевшие после кровавой стычки в парке? Может быть, их уже отпустили? Некоторое время назад он слышал в коридоре лязг открывающихся дверей и приглушенные голоса. Стараясь достичь каждая своих практических целей, Россия и Франция наверняка уже стали союзниками. Безусловно, руководители контрразведывательных служб Каминова были бы не прочь порасспросить французов о том, что именно они затеяли в парке. Однако вряд ли они стали бы делать это лишь для того, чтобы получить ответ, который мог бы нанести вред договоренностям, достигнутым между маршалом и Парижем с таким трудом. Тем более что у них есть еще четыре пленника, которых можно допрашивать сколько душе угодно.

Совершенно механически, используя свое знание всех вовлеченных в это дело ведомств и отдельных людей, Банич принялся перебирать в уме все возможные сценарии поведения. Он не мог не признать, что это умственное упражнение было практически бесполезным, вроде того, как попросить слепого отыскать на переполненном стадионе конкретного человека, однако оно отвлекло его и помогло на некоторое время отогнать страх за себя и за своих людей.