— Вечерний гость, разве это незаметно?
— Но я не знаю вас!
— Вот как? Ошибаешься! Меня ты хорошо знаешь, хотя ранее и не видел.
— Я не понимаю вас!
— Конечно, не понимаешь! Разве может предатель, продавший сотни своих бывших сослуживцев, служа в оперативном отделении штаба N-ской мотострелковой дивизии, знать в лицо тех, кого он продал чеченам?
Шорин заметно побледнел:
— О чем вы?
Взгляд Солоухова посуровел, что не предвещало оборотню ничего хорошего:
— О твоих делах, Корсар!
Дрожь вновь пробила тело Шорина:
— Корсар? Я… я помощник кандидата в губернаторы… господина Штерна, Александр Алексеевич Шорин! О каком… Корсаре вы ведете речь? Да… я действительно служил под началом комдива Штерна и именно в оперативном отделении штаба дивизии, но…
Солоухов прервал монолог предателя:
— Заткнись, гнида! Я майор Солоухов, бывший начальник разведки одного из полков дивизии, который 3 июня сего года вывел в квадрат 133 взвод разведывательной роты, имея задачу обнаружить логово известного чеченского полевого командира Дервиша, или Умара Балаева! И который ты, сука, сдал Дервишу. В результате чего взвод попал в засаду и понес огромные потери! Вспоминаешь этот эпизод из своей паскудной жизни?
Шорин, бледный как мел, дрожащий всем телом, пролепетал:
— Вы глубоко заблуждаетесь… уверяю вас. Я слышал о трагедии взвода одного из полков дивизии у Шаройского перевала, но… не имею никакого отношения к гибели подразделения. Это недоразумение… слово офицера!
Сергей посоветовал Шорину:
— Ты о слове офицера больше не заикайся! Не советую! Понял?
— Понял! Но я говорю правду. Вас кто-то дезинформировал, господин Солоухов!
— Значит, ты к трагедии в квадрате 133 не имеешь никакого отношения?
— Нет.