— Но, господин майор, как я смогу что-то исполнять покалеченный и связанный? К тому же боль в теле адская! Я могу в любую минуту потерять сознание!
Солоухов посмотрел на предателя:
— Ничего! Чтобы исполнять свою роль, свобода тебе не нужна. А боль я сниму. Есть у меня боевая аптечка. Вот только когда это сделать? Сейчас? Или позже?
Шорин взмолился:
— Сейчас! Ради бога, сейчас! Мне плохо!
— Могло быть гораздо хуже. Но… ладно, черт с тобой… хрипящий и стонущий ты мне не нужен.
Сергей ввел Шорину сильнодействующий обезболивающий препарат. Предатель облегченно вздохнул. Спросил:
— Что вы от меня хотите?
Солоухов усмехнулся:
— Ожил? Это хорошо. То, что я хочу, ты узнаешь позже, а пока сиди и сопи в две дырки. Понял?
Сергей вышел на кухню, достал сотовый телефон, вызвал Капустина. Тот ответил с некоторым опозданием:
— Да, Сергей Викторович?
— Шорин упакован, готов к полному и искреннему сотрудничеству.
— Надеюсь, ты не сильно изуродовал его?
— Да нет, пару ребер сломал, да еще почки помял немного, но ничего — дней десять поссыт кровью в утку на больничной койке, все пройдет! Пощадил его. Но только исключительно в интересах общего дела.
— Хм, не сильно, значит? Но ладно, он заслужил этого.
Солоухов поинтересовался:
— Что делать дальше?
Генерал ответил:
— Находись рядом с Шориным. Да он говорить-то может?