Проводив чеченца взглядом, Солоухов крикнул:
— А ну, подъем, пехота! Двадцать четыре секунды, время пошло!
Чупин с Капустиным мгновенно соскочили с кроватей. Им потребовались секунды, чтобы сбросить оковы короткого сна и понять, где они в настоящий момент находятся.
Майор приказал:
— Заправить постели, затем туалет, душ, бритье! Через десять минут мы должны быть готовы к продолжению действа, именуемого «Освобождение из плена».
Солоухов прошел в санитарный узел, если так можно назвать туалет с душем, и вышел из него спустя четыре минуты, гладковыбритым, посвежевшим. Следом то же самое проделали его подчиненные.
В 5.10 группа российских военнослужащих стояла возле гостевого домика. К ним вышли Шамиль и Муса. Согласно местным обычаям, заговорил старший, хозяин дома:
— Первое, что вы должны сделать, русские, это принять решение Дервиша как подарок судьбы. Второе. Забыть о том, где провели эту ночь, то есть мой дом. Третье. Сейчас Муса виноградниками выведет вас на грунтовку, где сядете в кузов грузовика, в кабине которого будут находиться два человека. Один молодой, другой пожилой. Пожилого зовут Доулетхан. Он вывезет вас в нужное место. О нем вам также лучше забыть. И последнее. Если еще раз придете сюда, пощады не ждите. Это крепко запомните сами и другим передайте. Здесь наша, чеченская, земля, и законы устанавливать в Чечне будут чеченцы, нравится это русским властям и их марионеткам в Грозном или нет. Надеюсь, вам все ясно и повторяться не имеет смысла.
Ответил Солоухов:
— Нам все ясно, Шамиль, и повторяться тебе действительно нет смысла. Мы готовы покинуть твой гостеприимный дом.
Шамиль подошел к Солоухову, прошипел майору в лицо:
— Была бы моя воля, ты, гяур, белугой на полу выл.
Сергей, не отведя взгляда от черных безжалостных глаз чеченца, улыбнулся:
— Не сомневаюсь. Но если бы ты попался мне в прицел, то и я с огромным удовольствием вышиб из твоей башки мозги. Вот так, Шамиль. А за прием — спасибо. Мы можем идти?
Хозяин усадьбы резко повернулся к сыну:
— Муса! Выведи неверных к старику Доулетхану, глаза б мои их не видели!
Молодой чеченец поклонился:
— Слушаюсь, отец.
И, повернувшись к Солоухову, жестом руки указал на проход между кустами винограда:
— Помни. Идти все время прямо, никуда не сворачивая.