— Значит, подъем нам объявят в пять утра.
Чупин предложил:
— А может, через пару часиков рванем отсюда? А то хрен знает этих чеченов. Возьмут утром да кинут в зиндан. Вызовем охранника, спеленаем его, с оружием по винограднику и уйдем.
Солоухов усмехнулся:
— Куда уйдем, Дима? Ты хоть представляешь, где мы находимся? В каком селении?
— Нет.
— Вот и я — нет. А Шамиль, похоже, далеко не Дервиш. Он согласился помочь Балаеву. Обещание чеченец выполнит, если мы не сглупим. А сглупим и нападем на человека Шамиля, тогда за нами отправят погоню и живыми брать не станут. При таком раскладе Шамиль и перед Дервишем будет «чист», мы же сами решили бежать, хотя нас предупреждали не делать этого, и завалит пленных, к которым особой симпатии, судя по всему, не испытывает. Так что, ребятки, давайте в душ, а потом в кровати.
Ровно в пять утра с первым ревом ослов майор Солоухов проснулся. На улице, за окном, было светло и солнечно. День обещал быть жарким. Сергей поднялся с кровати, собрался в туалет, но тут на пороге объявился сын Шамиля, Муса.
— Встали?
— Встали, — ответил майор.
Чеченец кивнул на солдат:
— А эти чего спят?
Майор улыбнулся:
— Команды ждут! На то они и солдаты, чтобы все делать по команде.
Муса улыбки майора не принял. Напротив, она вызвала у него раздражение:
— И убивать нас тоже?
— И убивать тоже. Вооруженных бандитов убивать. Тех, кто… ну, да ладно, чего мне перед тобой распинаться. Бойцов я разбужу, дальше что?
Сыну Шамиля не понравилось поведение русских, но он сдержал себя, пойти против воли отца не мог, поэтому буркнул:
— Через десять минут всем быть перед домиком.
И вышел из мазанки.