— Да! Спился вконец. Двухтысячный год с дружками дня за три отмечать начал, а утром первого января вышел похмелиться да возле подъезда и упал. Сердце остановилось. И было ему тридцать восемь лет.
Солоухов протянул:
— Да… да, дела. И ты после этого…
Катя продолжила за Сергея:
— И я после этого осталась одна. Похоронила мужа как положено, отметила все принятые даты и живу одна. И знаешь, Сережа, не жалею. По крайней мере, никто не бьет, не оскорбляет незаслуженно и по пьянке. Спокойней я стала, а то до трясучки дело доходило. Иногда к утру подушка от слез мокрой была, хоть выжимай. Да и тяжко мне жизнь эта давалась, если я всегда любила тебя. Ты извини, что так прямо, бесцеремонно, но я говорю правду. Которая тебя совершенно ни к чему не обязывает и обязывать не может. Вот так.
— Только не извиняйся, Катя. Разве за любовь извиняются?
Уманская тряхнула головой, отчего ее пышные каштановые волосы разлетелись по плечам:
— Хочешь знать, когда я влюбилась в тебя?
Сергей пожал плечами:
— Обычно люди не замечают этого.
— Это случилось, когда мы еще в разных школах учились, в сквере у фонтана. Осенью, сразу после ноябрьских праздников. Не припоминаешь, что в тот вечер произошло?
— Нет.
— Ты тогда борьбой или боксом занимался и на тренировки ездил вечером, часов в пять, возвращался около восьми и всегда сквером.
— Да.
— А меня в тот вечер, десятого ноября, как сейчас помню, мама в булочную отправила, дома хлеб кончился. Магазин у нас тогда где был?
— Сразу, не выходя из сквера, в двухэтажках.
— Правильно. И закрывался он в 20.00. Я купила хлеб и пошла по аллее домой, а у фонтана трое взрослых парней водку пили да хамсой закусывали. Рожи пьяные, на губах одного хвост рыбий приклеился. Фу, противно. Они и пристали ко мне.
Тут Солоухов все вспомнил.
Действительно, как-то осенним вечером он возвращался с тренировки, а занимался Сергей классической борьбой и немного, для себя, боксом. Зашел в сквер и услышал крик из кустов акации. Девичий голос просил о помощи. Солоухов, не раздумывая, ринулся в кусты и увидел на «пятачке» за зарослями поваленную тремя бугаями соседку по подъезду. Парни срывали с нее одежду. Они заметили Сергея. Один бросился на него, но Солоухов ударом левой неожиданно легко сбил напавшего с ног. Да так, что тот повис на жестких ветвях акации. Затем он разделался и со вторым насильником. Этого уже отделал от души. Третий сбежал. Сергей помог подняться девушке, предложил вызвать милицию, но соседка отказалась. Тогда он проводил ее до подъезда. До своего этажа. Через год они стали одноклассниками, а Катя, оказывается, на всю жизнь полюбила своего спасителя-соседа, на которого до этого и внимания не обращала.
Катя, видя, что Сергей восстановил в памяти события того дня, улыбнулась: