— Возможность имел, конечно, а вот желания… нет!
— Это все из-за Людмилы?
Майор взглянул на соседку:
— Что ты имеешь в виду?
— Сам, Сережа, знаешь, что я имею в виду. Не отпустила любовь к ней?
— Вот ты о чем. Да нет, дело не в Людмиле! Просто… просто не было желания приезжать сюда. К тому же и отпуска-то часто приходилось проводить при части! Но в конце концов, как видишь, вернулся.
— Надолго ли?
Ответил Сергей твердо, так, что Катя сразу поверила:
— Навсегда!
И добавил:
— Но что мы в прихожей? В гостиную не приглашаю, там и присесть негде, а на кухню милости прошу, если, конечно, есть время и нет риска незаслуженно быть обиженной ревнивым мужем. Насколько помню, Славик твой агрессивный мужчина, особенно в отношении меня. Интересно, он и сейчас считает, что между нами что-то было, когда я до смерти матери сюда приезжал домой?
Катя ответила:
— Некому больше ревновать меня.
Сергей воскликнул:
— Не понял! Развелись, что ли?
Уманская не ответила, так как уже прошла на кухню. И только там, убрав со стола остатки вчерашнего одинокого пиршества Солоухова, объяснила:
— Нет, Сережа, мы не развелись. Сначала родители не давали, а после их гибели, ну ты помнишь аварию?
— Помню.
— Так вот, после гибели родителей муженек о разводе слушать не хотел. Я пыталась разорвать наши узы, он бил. Всю жизнь испортил. Из-за него и детей иметь не могу, аборт заставил сделать, да врачи что-то там задели. И хотя о покойнике плохо говорить не принято, всю жизнь мне этот Славик отравил.
— О покойнике? Подожди, подожди, ты хочешь сказать, Слава умер?