— Об этом можешь не говорить. Сколько ты уже не отдыхал? Года два?
— Что-то около этого, но что поделать? Служба!
— Кстати, ты так ни разу не сказал и не написал мне, чем вы там, в Чечне, занимаетесь?
— Потому не говорил, что не о чем и говорить! Вообще-то ты права, мне просто необходимо принять душ.
Он разделся, взял свежую смену нижнего белья, зашел в ванную. Встал под душ. Струи чуть теплой воды приятно освежали тело. Хмель отступал, одновременно возвращая боевого офицера из иллюзорного состояния, в которое он попытался себя загнать, в жесткую реальность.
Закончив водные процедуры, Горелов вышел в прихожую, где заканчивала с кем-то говорить по телефону мать.
Они прошли на кухню. Там он продолжил прерванную тему:
— Пустяками занимаемся, мама. Охраняем участок нефтепровода в долине. Вот и все дела! Поэтому и в отпуск не отпускают, остальным приходится воевать, а нас заменить некем.
Пожилая женщина недоверчиво и с укором смотрела на сына, как смотрела на него, еще ребенка, уличив в мелкой лжи.
— И давно за охрану нефтепроводов стали звания Героя России присваивать?
— Это, мам, не я решаю. Ты, ради бога, не волнуйся. ТАМ у меня все в порядке! Ты-то как тут? Как тетя Зина? Костик? Ольга?
— Я давно в Хапово не была. Знаю по последней встрече, что Ольга развелась со своим парикмахером, в деревне дома начали скупать или менять на квартиры в райцентре. Какое-то строительство на месте деревни удумали. Костя все такой же замкнутый, режет свои фигурки да песни афганские слушает.
Дима закурил:
— Эх, надо бы заехать, проведать старого друга!
— Да, тебе он был бы рад! Вы, считай, до армии каждое лето неразлучны были. Вот только не повезло Косте. Война проклятая всю жизнь парню исковеркала!
— Что же теперь сделать? Война счастливыми людей не делает, сколько таких изуродованных пацанов по госпиталям да домам инвалидов обретается! Я, как вернусь в часть, обязательно напишу Косте. А ты увидишь тетю Зину, передай, пусть держится старшина, это ему майор приказывает! А Ольга? Не сложилась и у нее жизнь, выходит? Я когда-то, помню, любил ее. Хотя «любил» для того возраста сильно сказано, но ревновал точно, это я помню хорошо!
— Передам.
— Ты мне на диване в гостиной постели.
— Почему в гостиной? Ложись в спальне.
— Отвык уже от мягкой постели, не усну. На диване ловчее будет.
ebooksa