Проснулся Андрей в 22.20. Начал не спеша собираться. Спустя полчаса он был уже в части.
В одиннадцать вечера встретил два «Ми-8». Обратил внимание на то, что к пилонам винтокрылых машин были подвешены кассеты с неуправляемыми реактивными снарядами (НУРСами). Из ведущей «вертушки» вышел сам командир звена майор Мухин Олег Николаевич. Летчик подошел к командиру отряда:
— Добрый вечер, Андрей Павлович.
— Добрый, Олег. Сам решил поработать? Или приказ сверху получил?
— Сам, Андрей. Задача сложная, вот и подумал, что надо лично лететь.
— Добро. НУРСы к «вертушкам» тоже по собственной инициативе подцепил?
— А вот это нет. По дополнительному вооружению получил приказ Тарасова. Правильно решил генерал, так что ты, Андрей, внеси коррективы в планы боевого применения отряда с учетом наличия солидной огневой поддержки.
— Обязательно внесу. Ну ладно, Олег, борты готовы ребят принять?
Мухин указал на вертолеты:
— Милости прошу на посадку.
Кудреев повернулся к отряду, выстроенному в две шеренги на краю плаца, приказал:
— Первая и вторая группы, в правый от строя борт, третья и четвертая, соответственно, в левый. Начать посадку!
Бойцы спецназа, подняв десантные сумки, привычно, в колонну по одному направились к трапам вертолетов. Сам же Кудреев задержался. Посмотрел в сторону штаба. Там горел свет только в фойе и в комнате дежурного по батальону. Перевел взгляд на аллею. На ней никого не было. Андрей вздохнул. Не пришла Ольга проводить отряд. А могла бы и появиться. В конце концов, на боевое задание убывает не только он, Кудреев, но и все ее сослуживцы. Могла бы проводить. Могла, но… не пришла. Ну, что ж! Ладно.
Подхватив свою сумку и забросив за спину штатный «вал», он последним скрылся в чреве ведущего вертолета.
Рокот двигателей «Ми-8» резко усилился. Машины одна за другой плавно оторвались от земли, постепенно набирая высоту. Сделав облет городка, «вертушки» взяли курс на восток.
А из-за кустов акации, что росли недалеко от забора, собственно и отделяющего территорию войсковых частей от городка, камуфлированные железные птицы взглядом печальных глаз проводила женщина, одетая во все черное. На фоне темных кустов она не была видна с освещенного плаца. Но присутствовала при убытии отряда. Ольга стояла примерно там же, откуда некогда за отлетом вертолета наблюдала Людмила. Когда машины оторвались от асфальта плаца, Воронцова перекрестила их, прошептав:
— Господи! Если ты есть, умоляю, спаси и сохрани его! Сделай так, чтобы он вернулся! Прошу тебя, господи! Пусть они все вернутся! Не дай злым силам убить их! Верни мне Андрея, умоляю тебя, господи! Во имя отца и сына и святаго духа!
Впервые в жизни Ольга пожалела о том, что не знает ни одной молитвы. Она бы этой ночью молилась.
Вернулась Воронцова домой, когда рокот вертолетов уже давно стих за темным и грозным горизонтом.
Встретив ее, брат коротко спросил: