Жуткое сочетание: просто война. Просто одни убивают других, под аплодисменты или возмущенный свист. И кто-то суетится между покойниками и собирает трофеи, выворачивает карманы убитых и раненых, а если раненый пытается протестовать, то мародер помогает ему перейти в категорию покойников.
Нужно искать военных. У меня ведь должны быть знакомые среди военных.
Что-то сказал Пелипейченко. Обиженно. Это значит, что кто-то не высказал достаточного восхищения написанным им вопросом. Олег не обижается ни на что, кроме критики вопросов. Личная жизнь, интеллектуальные способности, его бесконечные бабы – критика по этим поводам принимается безропотно. Но если вы скажете, что придуманный Олегом вопрос не очень хорош, или, что еще хуже, не корректен, на лице Пелипейченко появится обида.
В это момент все обычно отводят глаза и стараются перевести разговор на другую тему. На этот раз кто-то, я отвлекшись, не разобрал кто, пообещал подарить Олегу букет нарциссов.
– Ни фига, – сказал я, – букет нарциссов дарить нельзя. Этот цветок можно дарить только поштучно.
Все засмеялись. Компания была уже в том настроении, когда остроумным кажется все, что чуть-чуть выше табуретки. Хотя, мы строго следим друг за другом, чтобы шутки не опускались ниже определенного, установленного нами же, уровня.
– Так где ты ночевал эти две ночи? – спросил я Пелипейченко.
Я имел право задать этот вопрос, потому что обе ночи спал в его номере. В его пустом номере, потому что поздно вечером Олег исчезал и появлялся только рано утром для того, чтобы приготовить кофе.
– Так где ты был, Олежка? – подключился к допросу Ходотов.
– Не был, а бывал, – поправил Брукман.
– Да, – подтвердила Катерина, – Пелипейченко не такой эгоист, чтобы зациклиться на одной даме, он у нас гений. И в этом тоже.
– Мы не спрашиваем кто. Мы спрашиваем сколько?
Пелипейченко проигнорировал вопрос, но и этого было достаточно.
– Он не помнит. У него всегда была плохая память на лица и цифры, он просто сбился со счета! – мы веселились от души.
– И сколько их у тебя было одновременно? – прозвучал таки роковой вопрос и хохот стал настолько громким, что была вынуждена вмешаться проводница.
В ночь с субботы на воскресенье, когда мои соратники по интеллектуальному многоборью вернулись из дегустационного зала «Магарач», разговор каким-то образом зацепился за групповухи, и мы стали считать, сколько народу может одновременно удовлетворить женщина. А потом – сколько мужчина.
Обсуждение проходило с глубокомысленным перебором поз и вариантов и даже с рисованием схем. Умозрительно полученное число привело нас в бурный восторг тогда и смешило до сих пор.
Я еще некоторое время порадовался вместе со всеми, потом снова переключился на свои мысли. На свои печальные мысли.
Война.
За последнее время я убедил себя в том, что война может вспыхнуть в любой момент, что поводов для нее можно найти множество, что среди этих способов есть такие, которые не зависят от желания наших правителей. И уж совсем ничего не зависит от нас, от мелких человечков, составляющих народ.
ebooksa