– Скажи адрес и имя.
Жовнер продиктовал, и я еще раз поразился, как все-таки тесен мир. Подполковник жил недалеко от меня, частном домике в Лесопарке. Раньше этот район называли Шанхай.
– Зовут его Иван Тихонович Зарудовский. Зарудовский, – еще раз продиктовал мне Толик, пока я, прижав телефонную трубку плечом к уху, торопливо записывал все это в записную книжку. – Когда сходишь?
– Прямо сейчас и пойду, мне до него сейчас идти пятнадцать минут.
Я звонил в Киев, понятно, из переговорного пункта, а пункт этот располагался в ста метрах от Лесопарка.
– Тогда сегодня мне и перезвони, – попросил Толик.
Как оказалось, я немного не рассчитал времени. К дому Зарудовского я добрался только через двадцать минут, к без пятнадцати шесть. Я не учел того, что уже стемнело, и то, что дома в Шанхае традиционно не имеют табличек с номерами.
Хотя это раньше был Шанхай, сейчас молодежь даже не знала, что еще лет двадцать назад слава парней из Шанхая гремела по близлежащим районам.
Но слава прошла, как прошли и лучшие времена жилища подполковника Зарудовского. Одиноко горевший на деревянном столбе фонарь неуверенно освещал полузаваленый дощатый забор и давно не ремонтированный изрядно покосившийся домик.
Я с трудом открыл калитку, а потом минут пять колотил в дверь.
– Кто? – невнятно донеслось из-за дверей.
– Мне нужен Иван Тихонович Зарудовский.
– На кой?
– Мне нужно с ним поговорить!
– Говори, – разрешил дребезжащий голос из-за двери.
– Это вы, Иван Тихонович?
– Я.
– Мне посоветовал к вам обратиться, – я вытащил из кармана записную книжку и продиктовал имя, названное мне по телефону Толиком.
Имя сработало. За дверью загремел засов, потом что-то звякнуло, вроде как крючок откинули. Открылась дверь и в нос шибанула крепкая смесь ароматов – не стираное прокисшее белье, въевшаяся годами сырость, пыль.
– Заходи, – приказал голос из темноты.