– У тебя браслеты? – спросил Толик.
Водитель полез куда-то под сидение и выудил никелированные наручники.
– Ты чего задумал? – мне показалось, что все это мне снится.
– Ничего, поболтаем с засранцем.
Машина вломилась в какие-то кусты. Не боятся ребята поцарапать тачку, мелькнуло у меня.
Жовнер вылез из машины, вытащил за собой все еще не пришедшего в себя Петрова и усадил его на снег, спиной к дереву. Руки завел за спину и защелкнул наручники.
Я тоже вылез наружу и пожалел, что так и не собрался купить ботинки – снег сразу же набился в туфли.
– Просыпайся, бедненький, – Жовнер похлопал Петрова по щекам, – просыпайся.
Петров застонал.
Жовнер зачерпнул пригоршню снега и потер Петрову щеки:
– Просыпайся.
Петров попытался открыть глаза, веки дрогнули, приоткрывая белки глаз.
– Давай, нам некогда, – недовольным тоном сказал Жовнер, присаживаясь на корточки. – Что ту у нас в карманах? Не густо. Удостоверение и немного денег. Очнулся?
– Да, – просипел Петров.
– Вот и классно. Теперь ты нам с Сашей расскажешь, что там у вас происходит с этими полковниками и учениями.
– Я не знаю…
– Не ври. Ты, сука, корешился с Ивановым. Он зачем-то меня на книгу запустил. И Сашу вон тоже. Нас это интересует.
Меня начало поташнивать от всего этого. Слишком профессионально, привычно действовал Жовнер, и слишком беззащитным выглядел Петров. И слишком глупо выглядел я. Ни одна на свете книга не стоит такого.
– Вспоминай, что там у нас произошло? Что искал Иваныч? И что ты ему рассказывал?
– Я не… – рука Жовнера дернулась, и Петров замолчал.