– Я не буду тебя быть по лицу, я тебе дам шанс выкрутиться. Но больно тебе будет – это я тебе обещаю.
– Толик, – окликнул я его, – Толик!
– Не мешай.
– Ну хоть вы ему скажите, – взгляд Петрова остановился на мне, – вы же сейчас…
– Мы сейчас займемся тобой немного конкретнее, – сообщил Жовнер, – ты знаешь, как жлобы не хотят бабок отдавать? И те быстро соглашаются. Очень быстро. Даю тебе последнюю возможность.
– Да зачем вам это?
– Я бабки уже вложил в дело. И я не хочу их терять. Кроме того, тут пахнет конкретными деньгами.
– Вы что, не поняли? Вам нагрузил Иванов, ему нужно было, чтобы вы…
– А мне плевать. Кем бы он ни был, мысль он подкинул неплохую. И я не хочу тут лохануться.
– Ты лоханулся, когда вообще с этим завязался! – выкрикнул Петров.
– Все мы лоханулись, милый, – Жовнер расстегнул на Петрове пальто, пиджак и рубашку, – извини, маечку мы твою порвем.
Звук рвущейся ткани.
Я отвернулся.
– Не решился еще?
– Я ничего…
– И ладно, – почти ласково сказал Жовнер, – и хорошо. Ты, наверное, боль хорошо переносишь, раз такой смелый. Проверим.
– Толик, – оборачиваясь, сказал я.
– Рот закрой, – Жовнер, не торопясь и не отрывая взгляда от лица Петрова, вынул из кармана зажигалку – тускло блестящий прямоугольник, – как думаешь, ты вытерпишь, когда кожа пузырями пойдет? Или до черного мяса дотянешь?
Петров не сводил взгляда с огня, как зачарованный. На лице его выступил пот, я видел, как скатилась капля по виску.
– Стоит это того, майор? Или не стоило тебе завязываться с врагом нашего славного государства? Нес бы свою службу и все.