– Любое происшествие. Время от времени этот враг будет подогревать общую обстановку своими акциями, силовыми или информационными.
– И что ему это даст?
– Как минимум, он таким образом практически парализует нашу систему обнаружения и поиска. Наш «Спектр».
– Наш и украинский. Он у нас общий.
– Мы настроены реагировать на шевеление нашей сети, любое единичное движение будет засечено и пресечено, извините за выпендреж. Но если завибрирует вся сеть, каждая ее клеточка, мы не сможем понять, какая из движущихся точек – реальная опасность. И если мы будем знать, что нам угрожают, то мы будем больше нервничать.
– Принято. Далее.
– Далее, информацию нам передали через Зимнего, уголовника, о котором все знают, что он работает под нашим контролем.
– Вашими стараниями знают, между прочим.
– И моими тоже, – согласился Михаил.
– Зимнему сбрасывают информацию и начинают ждать, когда мы обратимся к нему за пояснением. Ведь был шанс, хоть минимальный, что мы ему не поверим. Был. Они дождались наших людей и нанесли удар…
– А если бы мы вызвали Зимнего сюда, или еще куда-нибудь?
– Не вызвали бы. Нам это с вами даже в голову не пришло, вспомните? Это не наш стиль. К тому же, Зимний мог просто сюда не приехать. И кроме этого, его бы просто убили, как в Будапеште. Мы бы все равно поняли этот сигнал.
– А как вы расценили то, что произошло в Будапеште?
– Война объявлена, больше переговоров не будет. Все нитки обрублены.
– И что мы будем делать дальше?
– Вот это вопрос.
Виктор Николаевич засмеялся:
– Странный вы человек, Михаил, вызвал вас сюда, чтобы вздрючить, а выходит, что мы просто обмениваемся мнениями. Как вам это удается?
– А я учусь, Виктор Николаевич. Как положено, у непосредственного начальства. Вот у вас, например.
– Н-да, – протянул Виктор Николаевич, – тяжело с вами, Михаил.