Стрелявший поднялся с пола, продолжая держать лежащего на прицеле. В комнату вошли еще двое. Один подобрал пистолет раненного, присел на корточки возле него:
– Без сознания.
– Болевой шок, – сказал второй, – коленки можно отправлять в утиль.
– Быстро иньекцию, перевязку и на базу.
– А хозяина дома?
– Хозяина – тоже на базу. Участковому скажи, что был задержан опасный преступник, намекни – чеченец. И по дому пошарьте, только без понятых.
Раненный пошевелился, вначале застонал, потом стон перешел в крик.
– Давайте быстрее, – сказал один из вошедших, – кровью ведь может истечь.
Потом оба вышли из дома на крыльцо.
– Холодно, – сказал один.
– Холодно, – согласился второй.
– Ну его на хрен такие задержания, – задумчиво сказал первый.
Второй промолчал.
– Я ведь предупреждал, что мужик успеет встать. Какого хрена нужно было устраивать перестрелку? Взяли бы чисто… А так Жорка мог свободно нарваться на пулю.
– Мог, – согласился второй, прикуривая, – но не нарвался. Мужик встать успел, а проснуться – нет. Спать лег только в пять утра.
Мимо них пронесли носилки, через минуту на этих носилках вынесли раненого. Через заднюю дверцу погрузили носилки в машину «скорой помощи».
– Время, – сказал первый, взглянув на часы, – поехали.
Мне приснился запах. Вернее, я проснулся от того, что мне приснился запах. У каждого свой ночной кошмар. Кто-то всю ночь добросовестно бегает от бестелесного черного человека, кого-то душит нечистая сила, а кто-то пытается выбраться из лабиринта и не может. А кто-то… Сколько я слышал рассказов о ночных кошмарах от разных людей, и практически ни одного похожего.
А мне не снятся черные тени или клубки змей. Ко мне приходит запах. Нет, это не значит, что я ничего не вижу в своем кошмаре. Все как положено – я иду по ночному лесу. По ночному мартовскому лесу. Кто-то идет рядом со мной, но я его не вижу. Только луч фонаря прыгает по палой листве, скрученным подагрой веткам кустарника и блестящим испариной стволам деревьев.
Потом в световое пятно попадает что-то пронзительно алое. Какие-то брызги, клочки, тряпки. Потом я понимаю, каждый раз заново понимаю, что это тела людей. Тела, истерзанные пулями. И каждый раз я во сне сознаю, что не сам это понял, что кто-то мне подсказал то, что люди, лежащие на прошлогодних листьях, были в упор расстреляны всего несколько минут назад.
ebooksa