– Почти. Он очень торопился, поэтому просил меня передать кое-что начальству и ушел, убедив меня его не провожать.
– Когда думаешь связываться с начальством?
– С этим? – уточнил Гаврилин, ткнув пальцем в сторону трупа. К нему возвращалось уже ставшее привычным за последнее время плохое настроение.
– С кем-нибудь другим.
– Извини, это мой единственный контакт. Остается надеяться, что со мной попытаются связаться. Или у тебя есть свой канал связи?
– Угу, личный телефон Артема Олеговича.
– Это радует.
– До слез.
Хорунжий и Гаврилин помолчали. Вот такие пироги, подумал Гаврилин. И что прикажете делать в такой ситуации? Вызвать скорую помощь? Или сразу же застрелиться?
– Что будем делать? – почти в один голос спросили Гаврилин и Хорунжий, переглянулись и засмеялись.
– Действительно, что будем делать? – спросил Гаврилин.
– Я полагаю, что для начала нам стоит куда-нибудь пристроить покойников. Нам только не хватало сейчас появления заинтересованных парней из компетентных органов.
– И куда мы их денем? – поинтересовался Гаврилин, – три трупа все-таки.
Хорунжий задумчиво прошел по комнате, аккуратно переступив натекшую лужу крови.
– Так, у меня внизу машина, завернем во что-нибудь тела и вывезем.
– Куда вывезем и что скажем постовым, если они этим заинтересуются?
– За город ехать не будем, есть тут одно место неподалеку, поэтому блокпосты нам не грозят. В крайнем случае, покажу «корочку». Выглядит почти совсем как настоящая.
Хорунжий потер ладони.
– Ладно, схожу вниз, гляну как там что и вернусь. Ты пока прикинь, во что заворачивать тела будем.
Вам завернуть или так возьмете? Завернуть. И нарежьте, пожалуйста, тоненько. Гаврилин закрыл глаза. Что теперь делать?