Скалолаз

22
18
20
22
24
26
28
30

Сергей повернул его к себе лицом.

4

Прошло около часа. Снег сыпался сверху тяжелыми хлопьями, ветер сделал короткую передышку. Солнце медлило, и утро было на редкость серым. Сергей с состраданием смотрел на умирающую женщину. Помочь он ей ничем не мог.

Алина, поджидая русского спецназовца, выбрала себе точно такую же позицию – на островерхой скале. Скала была усеяна острыми каменными шипами, почти на самом верху один из них подломился под рукой Алины. Ее тело сползло на тридцать сантиметров, но и этого оказалось достаточно: другой шип, раздирая ей живот, вошел под желудок.

Алине было страшно, но теперь она благодарила русского парня за то, что он просто рядом, что она уйдет не в одиночестве, хоть кто-то закроет ей глаза. Но если бы был выбор и ей предложили Хорста, она бы предпочла умереть в одиночестве. Значит, не «хоть кто-то». Даже больше – тот, кого она должна была убить. Что это – ирония, гримаса справедливости, насмешка?

Ее взгляд лихорадочно метался по лицу русского парня, только иногда вдруг застывая: в эти мгновения Алина чувствовала, что все – конец. Но жгучая волна так же внезапно откатывала, и немка благодарила не бога – сейчас она молилась на этого парня.

«Как же его зовут? – дергались в ее голове мысли. Шеель называл его по имени, добавляя слово "титулованный". – А… Сергей. Жесткое имя. Хлесткое».

– У тебя есть второе имя? – Алина знала, что вместе со словами теряет силы, а значит, и минуты, последние в своей жизни. Но сейчас, когда он рядом, ей уже не хотелось умирать в полном молчании. «Я буду говорить с ним, и, может быть, смерть возьмет меня незаметно. А может, подождет, пока я закончу разговор. А вдруг он уснет? И смерть схватит меня!»

– Успокойся, я не буду спать.

– А… – Алина улыбнулась почерневшими губами: «Значит, он умеет читать мысли… Или я все-таки разговаривала?» – Я заговариваюсь, да? Я умираю?! Скажи, я умираю, да? Не бросай меня! Какое жесткое у тебя имя.

Алина торопилась. Слова ложились одно за другим, чтобы смерть не вклинилась между ними:

– У тебя есть второе имя? Это мне не нравится.

– Второе? Не знаю. Второе – Михайлович.

– Нет-нет. Это тоже жуткое имя. Кажется, что оно сложено из каких-то приветственных призывов. Тебе не кажется так? А я слышу рев толпы, толпа кричит: Ми! Хай! Ло! Вич! Как будто это интернациональная толпа, и каждый кричит на свой лад, на своем языке. А как девушки тебя зовут – не этим же ужасным именем!

– Сережа.

– Сережа. Красивое имя. Сережа, возьми меня за руку. Ведь ты не бросишь меня? Это не долго, я прошу тебя. Ты успеешь. Ты добрый человек, я по глазам вижу. А вокруг меня все время были не те люди. Один ублюдок совсем довел меня. Я улыбалась, а внутри все горело. Однажды я решила уйти. – Алина перешла на шепот, как будто Хорст Кепке мог подслушать ее. – Это было так внезапно, что я даже ничего не взяла с собой. Я далеко ушла, шла быстро, без оглядки. Куда – не знаю, к чехам, к богу, к черту… И это опять была сделка – я продавалась, я спасала свою шкуру. Страх гнал меня. Но я вернулась. Не знаю, почему. Испугалась? Может быть. А возможно, и поняла, что мне с ними идти до конца. Будь что будет, подумала. Я согласилась на все, лишь бы он не выматывал меня. Когда я возвращалась, провалилась в расщелину, еле выбралась. Пришла чуть живая. Он помог мне. Но лучше бы он этого не делал. И знаешь, Сережа, я поблагодарила его. А потом… Ты веришь в случай?

– Да, Алина, – Сергей назвал ее по имени.

– Этот Кепке, эта сволочь, он одержим, ему не дает покоя мысль о Координаторе. Знаешь, Сережа, тебе это может пригодиться. Ведь я – не он.

– Да-да, Алина. Все хорошо. Смотри, у тебя даже температура спадает. – Сергей чувствовал, как холодеет ее рука.

– Я знаю. У меня ноги сильно мерзнут.