Рождество по-новорусски

– Пойдете наверх? – спросил Владимир Родионыч.

– Что я там не видел? – Гринчук подошел к елке и поправил на ней гирлянду из крохотных лампочек.

Владимир Родионыч медленно поднялся по ступенькам наверх.

Когда через несколько минут он спустился вниз, Гринчук все еще стоял перед елкой. Огоньки горели.

Простыня на теле Шмеля пропиталась кровью.

Владимир Родионыч спускался медленно, крепко держась за перила. Подошел к Гринчуку и взял его за расстегнутую куртку. Тряхнул.

Голова подполковника безвольно качнулась.

– Ты понимаешь, что наделал? – спросил Владимир Родионыч и снова тряхнул Гринчука.

Тот оторвал, наконец, взгляд от мигающих огоньков и посмотрел в глаза Владимира Родионыча. И что в этом взгляде заставило Владимира Родионыча отпустить куртку Гринчука и отступить на шаг.

– Они сидели на диване, – тихо сказал Гринчук. – Вот там.

Палец подполковника дрожал, когда указывал на диван.

– Слева – мать. Она только успела набросить халат. Из-под него была видна ночная сорочка. Белая такая, полупрозрачная, – Гринчук подошел к дивану и сел. – Вот тут. А справа от нее сидел сын. В пижамке. С глупым желтым покемоном на груди. Пуля вошла покемону точно между глаз. Одна пуля. А вторая ударила мальчику в голову.

Гринчук дотронулся до спинки дивана, где в коже были видны пробоины.

– Дальше сидела его сестра. Тоже в пижаме. Только с далматинцами. В сестру попало три или четыре пули. И столько же ударило в отца. Ударом его отбросило в сторону, и он, наверное, упал бы на пол. Если бы не диванная подушка.

Гринчук встал и подошел к стене. Дотронулся рукой до выбоин от пуль. Крови почти не было видно. Только светло-коричневые разводы. Еле заметные.

– Тут стояли охранники, – сказал Гринчук. – Им всем на Новый год подарили бронежилеты. Но эти четверо вышли в холл, не надев подарков. Они отдыхали вон в той комнате.

Гринчук указал рукой на дверь.

– Никто из них не успел вытащить оружие. Их срубили одной очередью, но все равно, никто, похоже, не попытался даже схватиться за пистолет. Никто из четверых, подготовленных и тренированных.

Владимир Родионыч смотрел на Гринчука, словно завороженный. В каждом движении подполковника чудилась какая-то боль. Словно даже дышать ему трудно. Словно он каждым движением сдирает повязку с кровоточащей раны.

Полковник молча спустился вниз и остановился у лестницы.