– Михаил?
– Со мной Михаил. Если вас интересует Браток, то он не здесь, но с ним все в порядке, я думаю.
– А… А с… Шмелем? – неуверенно спросил Полковник.
– А Шмели зимой не летают. Им холодно зимой. Они зимой спят, наверное.
Михаил вышел из здания клиники, снова сел за руль.
– Что с Игорем Ивановичем Шмелем? – почти выкрикнул Полковник.
– А что с ним может быть? Мерзнет, наверно, и ругается.
– Сука, – выругался Шмель.
Последние двадцать минут он беспрерывно воспроизводил в слух свои весьма обширные познания в непарламентской речи.
Положение было не столько опасным, сколько обидным. Просто оскорбительным. Как еще может чувствовать себя взрослый и еще час назад самоуверенный человек, которому приходится вместе со своими подчиненными лазить по глубокому январскому снегу в поисках аккумулятора для телефона. Телефон Гринчук заботливо оставил на полу, а аккумулятор, широко размахнувшись, бросил в лес.
Собственно, в самих поисках ничего особого позорного не было, но делать это в одном нижнем белье было очень холодно и стыдно. Босые ноги уже начинали терять чувствительность, не смотря на то, что морозец был небольшим.
Нужно было найти аккумулятор, завернутый на всякий случай добрым подполковником в полиэтиленовый пакет, позвонить своим и вызвать подмогу с транспортом и одеждой. Все три свои машины стояли с пробитыми скатами, выбитыми стеклами и сломанными двигателями.
– Сука, – снова прошипел Шмель и сунул руку в сугроб.
– Есть! – радостно крикнул Ветер. – Нашел!
– Я так полагаю, что они сейчас решили проблему со связью и приступили к решению транспортной проблемы, – закончил свою информацию Гринчук. – Еще есть вопросы?
Полковник молчал.
– Але, Полковник! – позвал Гринчук.
– Да, Юрий Иванович.
– Что делаем дальше?
– Приезжайте, пожалуйста, в офис Владимира Родионыча, – после небольшой паузы сказал Полковник. – Мы вас будем ждать. Через сколько времени вы сможете приехать?