– Я не успею собрать до завтра все эти деньги. Просто не успею. И я, правда, ничего не говорил милиции. Это, наверное, произошло без меня. Я…
– Не ори. Хрен с ним, с ментом. Послезавтра подготовь четыре лимона. Я вечером позвоню.
– Я постараюсь, – тихо-тихо прошептал Липский.
– Ты уж постарайся, – сказал Володя и выключил мобильник.
Клиент уже созрел. И отдаст все, лишь бы его сынка отпустили живым. Теперь нужно было только подтолкнуть его к правильным действиям. Так следовало из плана операции.
Это значило, что завтра нужно будет провернуть еще одно дельце.
Володя выбросил мобильник в урну. Махнул рукой, останавливая такси. Попросил нетрезвым голосом отвезти к Лесопарку, и до самого Лесопарка молчал, подняв воротник и привалившись к двери. Сунул купюру и, не дожидаясь сдачи, вышел на улицу. Прошел по улице, внимательно следя за окружением.
Подошел к таксофону. Набрал номер.
– Слышь, корешь, – сказал Володя, когда на том конце ответили. – Я тебе вчера звонил. Ага. Все остается в силе. В доме напротив твоего, в третьем подъезде, за радиаторами, лежит пакет. Там ствол, аванс, инструкции и фотографии. Смотри, не спутай. Я шутить не буду. Все понял? Завтра.
Володя повесил трубку.
Все будет, как нужно. Все будет путем.
Глава 5
При достаточной тренировке казаться невозмутимым в любой ситуации – легко. А доводить окружающих до исступления – еще легче. Тренировки в этой области у Гринчука было более чем достаточно, посему и невозмутимость он проявил и ярости в окружающих вызвал в достаточном количестве.
Но казаться невозмутимым и быть им – разница была существенной. Гринчук с трудом дождался окончания тягостного разговора с Владимиром Родионычем, Полковником и Шмелем. Разговор этот практически ничего не дал, за исключением того, что Шмель, в общем, согласился с предположениями Гринчука. При этом, правда, он все-таки настоял, чтобы Гринчук и его помощники от этого дела держались в стороне, выполняя, разве что, распоряжения Шмеля.
В прессу и на телевидение было решено информацию о похищении не передавать. На всякий случай, убийство на трассе даже не попало в оперативные сводки. Гринчук при обсуждении этого выразительно пожал плечами, но вслух возражать не стал. Он даже безропотно согласился в дело не лезть и обо всем информировать Шмеля.
Взгляд Полковника при этом выразил очень сильное сомнение, но никто больше на это внимания не обратил.
– Тогда я пойду, – предложил Гринчук, когда разговор перешел на технические аспекты грядущей операции. – Я сегодня катастрофически не выспался. Если что понадобиться – за пивом сбегать, или стаканы помыть – звоните мне на трубу.
В дверях кабинета Гринчук остановился, щелкнул каблуками и коротко кивнул:
– Честь имею!
В приемной Гринчук задержался возле стола секретарши. Она вопросительно посмотрела на него.
ebooksa