– Спишь, сынок?
– Тебе ведь нельзя…
– Молодец, вспомнил.
Вспомнил. Рука Коляна метнулась к кобуре. Ему нужно было всего три секунды, но их у него не было.
Пуля клюнула его между глаз, встряхнула мозг, перемешала его с кровью и выплеснула этот коктейль через проломленный затылок на стену.
Колян умер, даже не поняв этого. Он не чувствовал, как тело его подхватил Краб и аккуратно, без шума опустил на пол. Не почувствовал он, как Краб вытащил у него из кармана ключи от комнаты, не слышал щелчка замка.
Тело еще вздрагивало, ноги выбивали непонятный ритм.
– Службу нужно нести бдительно, – сказал Краб, выходя из оружейной с двумя сумками в руках. – Бдительно охранять и стойко оборонять.
Краб поставил сумки на пол, закрыл дверь на ключ и резким движением руки обломил его в замке.
Тело Коляна наконец прекратило цепляться за жизнь. Ярко-красная полоса прочерченная на стене кровью Коляна, была похожа на нелепо-большой восклицательный знак, с головой-точкой внизу.
Грязь
Максиму налили вина.
– Так это, – сказал Максим, – может, нельзя?
– Чего это? – удивился парень со странной кличкой Ящер, – Не хрен им было нас по морозу целый день гонять, а потом еще и в ночь не давать спать. Давай!
Они чокнулись и выпили.
– Ты не бзди, у нас вообще-то здесь нормально. Просто вначале с этим хреновым Солдатом вышла непонятка…
– У нас тоже в клинике. Я даже хотел увольняться поначалу.
– А потом с этим вот мужиком вышло. Эта беготня по лесу, мать ее. Задрали. Еще и поспать не дадут толком, – Ящер снова налил в стаканы, – Давай!
Максим с сомнением посмотрел на стакан в своей руке.
– Я тебе говорю – пей. Сколько там той жизни!