– С обзором периметра?
– Да. Если вдруг эта кассета потеряется, сможешь отбрехаться?
– Да. Смогу. Их смотрят только тогда, когда что-то происходит. Смогу.
– Ага, а у нас сегодня ничего ведь и не случилось. Правда?
– Правда, – охранник говорил торопливо, ему ясно давали понять, что есть шанс остаться в живых. – Ничего не было.
– Только вот твой напарник…
– Он будет молчать.
– Уверен?
– Уверен. Все жить хотят.
– Вот это правильно. Ну хорошо, кассету я забираю. Теперь мы с тобой весело идем к машине. Только пожалуйста, не споткнись. Не нужно нам портить прекрасно проведенную встречу.
Сергеев, прислушиваясь к шагам за спиной, прошел за ворота к белым жигулям, остановился на обочине, демонстративно повернувшись спиной к машине. Он даже пытался молиться, но молитва вышла однообразной. Господи, спаси! Господи, спаси! Господи…
За спиной завелся мотор, машина развернулась. Господи…
– Спасибо за сотрудничество, – сказал водитель, – пистолетик твой и приятеля твоего, я, извини, в кусты бросил. Придется поискать. Спокойной ночи.
Господи, спаси…
– Чуть не забыл – молчание золото. Начнешь его тратить – расплатишься с процентами.
Сергеев стоял, пока звук двигателя не скрылся за деревьями. На лице застывал пот, холодный воздух обжигал легкие, но Сергеев этого не чувствовал.
– Спасибо, – прошептал он, – спасибо…
Минут пять он ползал на коленях в кустарнике, цепляясь костюмом за колючки, пока не нашел пистолеты.
У него хватило сил дойти до пульта, закрыть ворота. Никоненко завозился на полу. Застонал.
Сергеев сел возле него на пол, съехал спиной по стене.