Скрипнув зубами, Куприянов ответил как можно спокойнее:
— Мне сейчас не до разговоров.
Глаза Коробова делано округлились.
— Разве тебе не интересно, как я тебя нашел?
Коробов совсем вышел из тени. Теперь Куприянов мог рассмотреть его до самой последней морщины. С некоторым злорадством он подумал о том, что судьба не была к его сослуживцу милосердна, лупила наотмашь, оставляя на правильном, некогда холеном лице грубоватые отметины в виде глубоких морщин. Зато памятная бородавка сидела на своем месте, никуда она не делась.
— Извини, Григорий, домой не приглашаю, давай посидим на скамейке, выпьем.
Распахнув дверь, Куприянов вышел, зная, что Коробов тотчас поторопится следом. Так оно и случилось. Степан Иванович не отошел и десяти шагов, как недовольно скрипнула растянутая дверная пружина. Смачно хлопнула о косяк дверь, закрывшись, и Куприянов услышал за спиной торопливые шаги. Оборачиваться не стал, не та ситуация, чтобы колотить бывшего сослуживца камушком по темечку. Что-то ему от него надо, а вот что именно — это и придется выяснить в ближайшие полчаса.
Смахнув со скамейки сор, Куприянов сел и принялся наблюдать за подходившим Коробовым. Со злорадством подумал о том, что время оставило следы и на его фигуре. Плечи ссутулились, как будто он наклонялся перед каждым встречным. Он сел рядом, невесело крякнув, и, близоруко сощурившись, порадовался теплому солнышку.
— И не страшно тебе было? — неожиданно спросил Коробов.
— О чем это ты?
— Что под другой фамилией живешь?
— Привык, — отвернувшись, ответил Куприянов.
— Я-то прожил под своей, и мне чужие страхи не знакомы.
— У тебя и своих полно.
— Есть такое дело. Везучий ты, — неожиданно признал Григорий.
Куприянов невольно хмыкнул:
— Вот как… С чего это ты вдруг взял?
— Тот Зиновьев, чью фамилию ты носишь, убрать тебя должен был, как и Сидорчука. Не забыл такого?
Капитана Сидорчука Куприянов и в самом деле подзабыл, как и всю свою прошлую жизнь. Вместо знакомого лица неряшливый набросок, какой обычно бывает на детских рисунках, лишенный каких бы то ни было черт индивидуальности. Вряд ли он узнал бы сейчас бравого капитана, даже если бы повстречал его нос к носу.
— Спасибо, что напомнил, — скривился Степан Иванович. — А то я забывать стал.