— Господа, вы даже представить себе не можете, как я несказанно рад нашему знакомству. Возможно, я бы задержался еще, но, увы, торопят дела.
Кирьян резко развернулся и быстрым шагом направился к двери. У самого выхода он натолкнулся на хозяина заведения, который расторопно отскочил в сторону, пропуская жигана. Своим прыжком он напомнил крохотную собачонку, опасавшуюся быть раздавленной лапами могучего зверя. При этом на лице его застыла такая располагающая улыбка, словно он повстречал самого приятного посетителя за все время существования заведения.
А еще через несколько секунд в зале одновременно зашевелились все. Кто-то из мужчин глубоко выдохнул, как будто все это время просидел, набрав в легкие воздуха. В глубине, рядом со сценой, всхлипнула женщина. А из самой середины зала пожилой мужчина громогласно взывал к справедливости треснутым фальцетом:
— Это куда же новая власть-то смотрит?! Людей грабят среди белого дня, а их даже не видно!
— А они все заодно, — отмахнулся его сосед, крупный, склонный к полноте мужчина.
Судя по его спокойному тону, произошедшее ограбление он воспринимал философски, как снежные заносы в феврале или распутицу в осеннюю пору. Ограбление — это всего лишь дань, которую нужно платить за приятно проведенное время.
На лестнице раздался торопливый топот. Неожиданно снизу бабахнул револьверный выстрел. Ему в ответ — другой. Раздался звук запущенного двигателя, сквозь который все расслышали истошный вопль:
— Держите вора!
Удар кулака пришелся в край стола. Рассерженно подпрыгнул стакан в подстаканнике, звякнула ложечка. — Вашу мать! — выругался Игнат Сарычев, зло сверкнув глазами. — Сказано же было вам, ядрена вошь, бросать все и бежать на место!
Ругаться Игнат Сарычев умел. Личный состав сумел убедиться в этом, едва только новый начальник МУРа перешагнул порог Петровки. Оно и понятно — флотская школа! Заприметив в коридоре грязь, он тут же поманил к себе дежурного и, изъяснившись по матушке, вспомнил всех его предков до седьмого колена, а потом, одернув на себе резкими движениями выцветшую чуть ли не добела гимнастерку, мирно заключил:
— В общем так, чтобы здесь была такая же чистота, как на палубе. Тебе понятно, что это такое?
— Никак нет, товарищ начальник уголовного розыска! — вытянувшись, честно признался дежурный.
Сарычев достал из кармана платок, провел им по полу и, показав грязный след, сказал:
— Если в следующий раз на платке будет хотя бы помарка… считай, что мы с тобой не сработались.
Именно с этого дня в помещении сделалось необыкновенно опрятно. От налипшей грязи были отмыты даже потолки. А у входа, почти по-домашнему, лежала истертая ногами половая тряпка. И каждый входящий, натолкнувшись на суровый взгляд караула, непременно старался освободить подошвы от налипшей грязи.
Порядок Игнат Сарычев любил. И сослуживцы мгновенно окрестили его Боцманом.
— Мы так и сделали, Игнат Трофимович, — виновато залепетал Кравчук, — но они были на машинах. Загрузились и поехали. Нам за ними не поспеть. Петр Замаров попытался задержать их, да они его чуть не пристрелили. Пулей фуражку на нем сбили.
— Известно, кто сообщил о налете на «Райскую благодать»? — спросил Сарычев.
— Швейцар из ресторана, мы с ним давно уже работаем, — отвечал Кравчук.
— Ладно, хорошо. Ваши соображения?
ebooksa