— Так вот, сегодня ночью его выбросили из окна, с пятого этажа…
— Почему сразу не доложил?
— Его не сразу опознали. Сначала думали, что это обыкновенный самоубийца, а когда допросили соседей, установили, что в квартире слышался шум. Потом я лично выехал на место и узнал Гроша.
— Кто это сделал, выяснили?
— Скорее всего, Кирьян или кто-то из его банды.
— Откуда такое предположение?
— Мы установили, что в этом доме скрывалась Трегубова. Выбросили Гроша именно из ее квартиры.
Игнат хотел ответить, но услышал за спиной взволнованный голос:
— Товарищ Сарычев! — Обернувшись, он увидел Кондрашова. — Поймали!
— Кого поймали?
— Жигана… Того самого, что вы ранили!
— Где он?
— А вон у ворот! — махнул рукой Кондрашов.
Действительно, в окружении трех милиционеров стоял, болезненно морщась, молодой мужчина. Руки у него были крепко стянуты за спиной ремнем. Он яростно сопротивлялся, не желая идти. Стоявший рядом сотрудник с размаху ударил его в лицо, из разбитого носа обильно брызнула кровь.
— Отставить! — громко прикрикнул Сарычев. И, повернувшись к Кравчуку, сказал: — Придумайте, что сказать родным, — показал он взглядом на убитых.
— У них никого не было… Правда, у этого парня — сестра… Но она уже взрослая, у нее своя жизнь, живет в другом городе. Еще в Гражданскую вся семья от тифа померла.
— Понятно, — грустно протянул Сарычев, в который раз обругав себя за то, что не нашел времени, чтобы как следуют познакомиться с делами личного состава. — В общем, сделайте все, что полагается в таких случаях.
— Сделаем, товарищ Сарычев, — твердо проговорил Кравчук.
Арестованного Игнат узнал сразу, едва взглянул на него. Жиган был на блатхате у мадам Трегубовой. Во время игры в карты с Макеем он стоял за спиной Игната и подавал жигану маяки.
Сарычев подошел вплотную.