Воровская корона

— Марш по углам! — неожиданно раздался суровый голос Кирьяна. — Вы что меня перед гостем позорите?! Что обо мне питерские подумают! Нам еще работать с ними не раз придется. А ты, Макей, на что пошел? Сам знаешь, что за такое бывает…

— Кирьян, ну тут такое дело, — виновато произнес Макей, — как-то все закрутилось. Проверить надо было…

Теперь он напоминал обыкновенного дворового щенка, на которого тявкнул матерый пес. И если бы у Макея был хвост, то от страха он непременно поджал бы его.

— Если руки кривые, то нечего за карты садиться, — произнес, как отрезал, Кирьян. — Базар закончен, высыпали все на улицу! — приказал жиган. — У нас с питерским серьезный разговор будет. — И, строго посмотрев на замешкавшегося Фомича, добавил: — А ты чего, Константин, трешься? Я же сказал, что у нас дело серьезное. Пойди к Клавке, развейся, она баба старательная, успокоит так, как надо. А Лизонька в обиде не будет, так ведь? — приобнял Кирьян Елизавету Михайловну за талию.

— Вот охальник, — шутейно попыталась вырваться мадам Трегубова, но по горящим глазам было заметно, что ласка была ей приятна.

Фомич враз потускнел, но перечить Кирьяну не посмел. Калибр мелковат. Натянул кепку на глаза и, ссутулившись, вышел. Вряд ли он посмел бы возразить, даже если бы Кирьян всерьез положил глаз на Елизавету Михайловну.

— А ты вот что, — попридержал Кирьян у самых дверей Макея, — деньги питерскому оставь.

Макей нахмурился, но послушно выгреб из кармана золотые монеты и положил их на край стола.

— Здесь все? — строго спросил Кирьян.

— Да, — глухо произнес Макей, стараясь не смотреть на атамана.

— А теперь иди.

Дверь захлопнулась громче, чем следовало бы.

— Ты уж извини, — примирительно сказал Кирьян. — За такое дело надо на ножи ставить. Но мы тебя все-таки решили проверить. Вот Макей и перегнул слегка.

— Ладно уж, — неохотно буркнул Хрящ.

— Зато теперь будет знать свое место, — заметил Кирьян, подливая коньячок питерскому. — А то в последнее время хвост начал поднимать не по делу. А потом, как мне в Питер заявляться, если мы нашего гостя обидим, — хитро улыбнулся Кирьян.

Брать деньги Макар не торопился, выпил коньяку, поморщившись, и закусил ветчиной. А потом лениво, как и следовало поступать в таком случае, сгреб деньги в карман, оставив на столе три золотых кругляша.

— Вот что, Лизонька, давай нам на стол чего-нибудь эдакого. Пожирней да повкусней! Угощаю!

— А ты, питерский, не скупой, — уважительно протянул Кирьян, — люблю таких!

— Только ведь деньгами я тоже не люблю бросаться, они счет любят, — напомнил Макар Хрящ. — Расчет после будет, когда банк возьмем.

— Молодец, — вновь похвалил Кирьян, — умеешь копейки считать.