Такси отъехало. Мимо Мазитова грациозно продефилировала девушка лет двадцати в кожаных облегающих брюках и такой же кожаной куртке. Илья протянул руку и ловко ухватил девушку за локоть.
— Привет, — он продемонстрировал ей самую чарующую улыбку, на какую был способен. — Может, познакомимся, куколка?
— Легко, — ответила девушка. — Триста баксов.
— Не понял. — Мазитов склонил голову на бок: — Это что, у тебя имя такое?
— Считай, что да. Гонишь триста баксов за час и можешь звать меня, как тебе заблагорассудится.
— Да ты че, охренела, шмара? — Илья заметно изменился в лице. — С какой это стати я тебе платить должен? У тебя что, манда из золота? Ужином накормить могу…
— Да пошел ты! — девушка выдернула руку. — Тоже мне, меценат нашелся.
Вульгарно вильнув задом, она двинулась дальше по улице. Мазитов пристально посмотрел ей в след.
— Вот сука! Ну и черт с тобой!
Сегодня ему ничто не могло испортить настроение. А уж какая-то там обнаглевшая девка и подавно. В конце концов, в Новоречинске таких, как она, пруд пруди. Не эта, так другая…
Помимо злости и обиды в первые годы заключения Ильей владело и еще одно чувство. Страх! Уже в колонии до него доходили слухи о том, что произошло в Новоречинске сразу после того, как его самого отправили по этапу. Бойня, устроенная собровцами на сходке в «Романтике», которую Мазитов сдал Началову во время допроса, оказалась кровопролитной. Убиты были практически все. Во всяком случае, СОБР живых и раненых брать не стал. Но кое-кому из братвы удалось уйти. И Мазитов ждал расправы за содеянное. Ждал постоянно. Каждый день…
И лишь года через три до него долетел новый слух. Непонятно откуда и по какой причине всплыла версия о том, что сходку в «Романтике» сдал сам Леня Кулагин. Подобное было выше понимания Мазитова, но с тех пор он смог спать спокойно…
Толкнув дверь ногой, Илья вошел в «Атланту». Ярко-красный свет ударил по глазам, и Мазитов невольно прищурился.
— Добрый вечер, — девушка в салатного цвета брючном костюме возникла рядом с новым клиентом словно ниоткуда. — У вас заказан столик?
Мазитов перевел на нее взгляд. Девушка показалась ему симпатичной. Особенно пленяли ее аппетитные формы. Впрочем, после тринадцати лет заключения Илье, наверное, и Бабая-яга из старых детских сказок показалась бы миловидной.
— Нет. Я у вас впервые, — сказал он, при этом стараясь заглянуть собеседнице в вырез. — Но очень надеюсь стать постоянным клиентом.
Девушка улыбнулась:
— Это всегда пожалуйста. Проходите. Я постараюсь найти для вас местечко.
За отдельно стоящими столиками располагались преимущественно мужчины, посасывающие из высоких кружек пиво и неотрывно взиравших на расположенный по центру зала маленький красный подиум. Девица, исполнявшая танец с шестом, уже наполовину была обнажена. Ее огромный бюст колыхался при каждом новом движении. Мазитов уставился на это зрелище, словно завороженный.
— Прошу сюда, — девушке в брючном костюме пришлось дотронуться до руки Ильи, чтобы привлечь его внимание. — Этот столик устроит?