— Ну, что? — спросил врача отставной штабс-ротмистр, не поднимая головы.
— Не буду вас обнадеживать, рана очень тяжелая, — ответил доктор.
— Я и сам знаю, — хмуро обронил Аристов. — Дальше что?
— Дальше будем оперировать.
— Он выживет, есть надежда?
— Надежда всегда есть, — ответил доктор и, оглядев Аристова, спросил: — Как это произошло?
— Я не видел, — устало выдохнул Артемий Платонович.
— А где?
— На болотах за Кизической слободой.
— И вы несли его оттуда вот так, на руках? — едва не воскликнул доктор.
— Нес, — просто ответил Аристов.
— Но это же все шесть верст, ежели не более!
— Возможно.
— Простите, сколько вам лет?
— Шестьдесят семь.
— И вы… Может, вы приляжете, отдохнете? Я вам устрою отдельную палату…
— Нет, не стоит. Я пойду домой.
Артемий Платонович поднялся, опираясь спиной о стену.
— Погодите, погодите минуточку, — дотронулся до его плеча врач и выбежал из приемной. Через несколько минут он вернулся. — Я распорядился, чтобы вас отвезли. Коляска стоит во дворе.
Когда Аристов, выпив две чашки кофею и раскурив трубку, растянулся на диване в своем кабинете, в проснувшемся небе погасла последняя звезда и день уже полностью вступил в свои права.