Крысятник

Горло сдавили чьи-то крепкие пальцы, и майор понял, что уже начинает терять сознание.

— Марш по местам! — неожиданно услышал Чертанов через наплывающее на него беспамятство.

Пальцы с неохотой разжались, а с ног как будто бы спал тяжелый груз. Михаил заполучил возможность двигаться.

Чертанов поднялся. Сначала на корточки, опасаясь, что чей-то страшный удар в спину вновь опрокинет его на пол. Но ничего не произошло. Встал спокойно.

— Так ты, значит, и есть тот самый Бес? — спросил все тот же блатной с выколотыми звездами на плечах.

В глазах трудно скрываемый интерес, даже колоду карт отложил в сторонку.

— А разве есть какой-то еще? — утер рукавом Чертанов разбитую губу.

— Хм… а ты дерзок. Не так ты себя со смотрящим держишь. Мы ведь тебя чуть на «хряще любви» не женили, а ты ерепениться продолжаешь, словно не ты у меня в хате находишься, а я у тебя в ментовке. Поумерил бы пыл, — голос блатного прозвучал осуждающе.

С ролью «аквариумного бати» он справлялся неплохо, и похоже, что она доставляла ему удовольствие.

Вокруг стояла тишина, все в ожидании рассматривали Чертанова, и он по ухмыляющимся лицам видел, что достаточно всего лишь движения хозяйских бровей, как его начнут рвать на лоскуты.

Губа неприятно ныла, все больше наливаясь кровью. Надо думать, что сейчас у него не самый лучший вид.

Чертанов упрямо молчал.

— За что же тебя в общую клетку бросили? — сдержанно поинтересовался смотрящий. — В моей практике впервые такой случай, чтобы столь уважаемого человека, да при чинах, в хату к блатным кинули. Ты же от нас дырявый должен уйти, неужели не понятно? И тот, кто тебя сюда распределил, знает об этом не хуже нас с тобой. Садись сюда, покайся, — показал он рукой на край шконки. Парня, сидевшего там, будто ветром сдуло. — Любезничать я с тобой не собираюсь, не по понятиям это… А опустить тебя мы всегда успеем. Только как мне с тобой потом разговаривать, если тебя опарафинят? Так что давай поговорим сейчас, пока ты мужик… Ну, за какие такие тяжкие грехи к нам попал?

Больше упрямиться Чертанов не стал — уверенно устроился на шконке и посмотрел в глаза своему собеседнику.

— Я о тебе тоже наслышан, — сказал он, — ты — Мартын.

— Верно, — удовлетворенно протянул хозяин. — И что же обо мне такого в ментовке говорят?

— Пятнадцать лет уголовного стажа. Не беспредельничаешь, относишь себя к правильным ворам. В Соликамской колонии был за смотрящего.

Мартын польщенно улыбнулся:

— Я и не думал, что в убойном отделе я такой популярный. — В камере раздались сдержанные смешки. — Давай поиграем в детскую игру «Угадайка». Знаешь, за что я сел в первый раз?

— Мне и гадать не надо, — без всякого выражения произнес Чертанов. — Я знаю точно. Впервые ты сидел за умышленное убийство. Пошел «паровозом»… Был малолеткой, много тебе не должны были дать, вот ты и взял убийство на себя.