Медвежатник

— Почему бы и нет, голубчик, неси! — уверенно распорядился Точилин.

— Какую рыбку предпочитаете, севрюгу, стерлядь, а может быть, судачка?

— Неужто ты не знаешь? Чехоня давай! — почти возмутился Матвей Терентьевич, оторвав хвост очередному раку. — Рыбка, может, и неказистая, да жиру в ней в достатке, хоть пироги пеки.

— Будет вам рыбка, Матвей Терентьевич, — уверил приказчик. — Для таких знатоков, как вы, держим. А солим по особому рецепту, отрыжки никакой, одна приятность в желудке, — постучал он себя по объемному животу. — Макарка! — гаркнул приказчик на малого лет четырнадцати. — Неси нашему гостю чехоней, да не тех, что под плитой, а тех, что на подловке сушатся.

— Это я мигом, — отозвался пострелец и тотчас юркнул в боковую дверь.

Через минуту он торжественно вынес на подносе с пяток полуметровых чехоней.

— Пожалте, Матвей Терентьич, — выложил он перед гостем рыбу.

— Ты бы, братец, хоть газетки постелил, — доброжелательно протянул Точилин. — А потом ведь мне и отираться нужно.

— Извольте, — расстелил перед Точилиным клок газеты приказчик. — Тут вашей особой интересовались.

— Чего им надо? — буркнул недовольно Точилин.

— Спрашивали, когда в следующий раз заявитесь. У одного купца петух бельгийской породы объявился. Перо красное, словно пожар, а башка черная, как уголь. Пробовал он его во дворах выставлять, так он наших доморощенных московских петушков дерет, словно волкодав болонок. Все про вашу коллекцию расспрашивал, интересовался, какие петушки имеются… Семьдесят тысяч рублев ставил, что никто его петушка не побьет!

— Хорошие деньги, — отпив пива, заметил Матвей Терентьевич.

— Нам и то обидно стало за нашу московскую породу. Неужто не сыщется смельчак, чтобы гребень иностранцу ободрать!

— Обдерет, — согласился Матвей Терентьевич. — Мне тут обещали петуха германской породы. Росточка-то он небольшого будет, помельче, чем наши российские петушки, зато гонору у него, что у заправского бюргера. И знаешь, как его прозвали?

— Не имею чести знать, — любезно улыбнулся приказчик.

— Кайзером. Ха-ха-ха! — громко рассмеялся Точилин, чем обратил на себя внимание всех присутствующих. — Такой же задиристый. Ничего, российская порода ему хвост-то пообдерет. И знаешь, почем петушка беру? — Точилин важно приосанился, как будто он по-прежнему был владельцем огромного особняка в самом центре Белокаменной и имел ежемесячный доход в пятнадцать тысяч рубликов. Но на самом деле денег у него хватало ровно на то, чтобы расплатиться за две кружки пива. И сейчас он, как никогда прежде, радовался дармовому подношению.

— Сколько же, Матвей Терентьич?

— Десять тысяч рублей.

— Ого! Дороговато, — уважительно протянул старший приказчик. — Такого жалованья генерал-губернатор даже за год не получает.

На обрывке газеты огромным пятном проступил рыбий жир. Точилин брезгливо отер испачканные пальцы о край газеты и разрезал рыбу на несколько больших кусков. Неожиданно его взгляд остановился на крупном заголовке: «Титановая сталь — победитель сверла!» Он отодвинул рыбу в сторону и принялся с жадностью читать: «…вчера на заводе были изготовлены изделия из титановой стали. Первым заказчиком стала молодая купчиха, пожелавшая хранить свое серебро в ларце из новой стали…» Дальше кусок газеты был безжалостно оторван, неровные края извещали о том, что купчиха была весьма довольна своим приобретением.