Медвежатник

Несгораемый шкаф стоял распахнутым. Одна из створок слегка скрипнула, когда кто-то случайно коснулся ее рукой.

— Кто же это? Три замка открыл!

Некрасов отшвырнул в сторону сигару и могучим ледоколом принялся пробираться через плотную толпу.

— Кто открыл? — прокричал он в самое лицо мужчине, стоящему рядом с сейфом. Тот был одет в обыкновенный клетчатый костюм. Однако на его лице застыл отпечаток настороженности: такое выражение бывает у гренадеров, стоящих на страже у государева кабинета. Не оставалось сомнений в том, что он принадлежал к людям казенным.

— Виноват, ваше сиятельство, не заметил, — слегка подобрался служака, вытянувшись.

— Для чего ты здесь поставлен, для мебели, что ли?! — все более распалялся Некрасов. — Сказано же тебе было: как откроют, так дуди себе в свисток!

— Отвлекся малость, — повинился служивый. — Там нищий какой-то к дядьке приставал, вот я и засмотрелся.

— А тебе за что платят, дурачина, за смотрины, что ли?! — уже в голос кричал Некрасов. — Это надо же, в один раз на триста тысяч нас наказал! Да, может, они специально потасовку затеяли, чтобы деньги из сейфа выгрести.

— Вспомнил, ваше сиятельство, — просветлел городовой. — В последний раз к шкафу мужчина подходил.

— Какой он из себя?!

— Молодой. Лет тридцати пяти, не более. Усы у него рыжеватые, — вспоминал городовой. От усердия он даже наклонил слегка голову набок, тем самым напоминая ворону, высматривающую среди кучи отбросов золотую поживу. — Подошел, отмычку сунул, а потом я уже и не видал.

— Мне что, хватать всех с бородой и усами? — шипел Некрасов.

— Ваше сиятельство…

— Какие у него были глаза?! Ты запомнил цвет глаз? — вцепился он в плечо городового.

— Как-то не приметил.

Некрасов убрал руку с плеча городового, а потом спокойным тоном объявил:

— Однако ты болван, братец. Видно, придется тебя гнать из Москвы. Будешь теперь у меня кандальников этапировать.

Некрасов заглянул в сейф. Он был пуст, если не считать ярко-алой розы, которая одиноко лежала на прохладном металле. Именно там, где несколько минут назад находилась коробка с тремя сотнями тысяч.

Савелий зашел в мужской туалет. Набросил на дверцу крючок и распахнул саквояж. На самом дне покоились триста тысяч рублей. Неплохое это ремесло — медвежатник, заработал за каких-то несколько минут целое состояние!

Он посмотрел в зеркало и не узнал себя. На него смотрел импозантный мужчина средних лет с коротко стриженной бородкой. Совершенно незнакомое лицо. В таком облике его вряд ли признал бы даже старик Парамон. Савелий прикрыл усы и бороду ладонью. Глаза его, слегка запавшие, были бледно-голубые. Такие глаза бывают у хладнокровных преступников и расчетливых любовников.