Медвежатник

Неожиданно через благообразный облик старика прорезались вполне бульдожьи челюсти, красноречиво свидетельствовавшие о том, что в пору своей молодости он был весьма цепкой ищейкой.

— Крутился тут один. Все Лизаньки домогался. Уже ночь во дворе, а он все не уходит.

— Чего же он добивался? — с улыбкой спросил Савелий Родионов.

— А известно чего! — скрипнул зубами Макар. — В хахали определялся.

— И что же?

Эмоциональность Макара начинала понемногу забавлять.

— А чего тут поделаешь? — даже как-то удивился Макар. — Стукнул Мамай ему под ребро кулачищем пару раз, вот он и отстал.

— Как же вы неаккуратно поступаете, — пожалел неизвестного Савелий Родионов. — А вдруг у него чувство, любовь, так сказать.

Макар ошалело пялился на Савелия, уже поднимавшегося по лестнице, и, когда тот уже подошел к комнате Елизаветы, он неожиданно широко улыбнулся:

— Шутить изволите, Савелий Николаевич. — Сейчас он вновь стал напоминать старенького дедульку, пекущегося о счастье любимой внучки.

Елизавета ожидала Савелия.

Она поднялась со стула и протянула к нему обе руки.

— Дай я тебя расцелую, мой ненаглядный, — прижималась к нему Елизавета. — Дай я тебя обниму, мой тать с большой дороги. А знаешь, я нахожу даже некоторое очарование быть подругой такого знаменитого медвежатника, как ты. Мы, женщины, все такие, тянемся к чужой славе, как мотыльки к огню. Если бы дамы узнали, что ты именно тот медвежатник, о котором пишут в газетах, так наверняка многие из них стали бы твоими поклонницами.

— Вот как?

— Я бы очень тебя ревновала, потому что не желаю делить тебя ни с кем!

Лиза обвила шею Савелия и долго не размыкала пальцев.

— А если бы у тебя все-таки появилась соперница? — слегка подзадорил ее Савелий.

— Вот этого не надо, мой миленький, — возмутилась Лиза. — Ты же знаешь, что я львица и просто разорвала бы ее на части! — растопырила она пальцы с длинными ногтями, выкрашенными в ярко-красный цвет.

— Верю, верю! Разве я могу променять тебя на кого-то еще?

— То-то же! — сердито погрозила Елизавета пальчиком.