Однако существует масса оружия "уивер", еще неизвестно, что предложит Рожнов. К примеру, "АП-9", у которого отсутствует приклад, стреляет только одиночными выстрелами. Именно эту марку предпочитает Андрей Яцкевич.
Полковник развеял сомнения собеседника, сказав, что в их распоряжении будут автоматы для бесшумной стрельбы, оснащенные оптикой и лазерными целеуказателями.
Немного помолчав, Рожнов продолжил, что, дескать, это не его прихоть, он выполняет приказы, что нельзя упускать этот шанс и так далее, не забыв упомянуть (что прозвучало, на взгляд Олега, не совсем искренне) о тех негодяях, которые вскоре окажутся за решеткой и поэтому дышать станет легче. Олег нехотя принял застарелую сентенцию начальника:
– Ладно, о чистоте воздуха поговорим в другой раз. Сколько нам заплатят сверху?
Рожнов покачал головой: тема о чистоте воздуха незримо присутствовала всегда, но за кровавую работу приходилось расплачиваться наличными.
– Нисколько, – устало ответил он. – Будете работать по тарифу. Наш фонд усох на треть, часть пришлось заплатить агентам за сбор информации. Перестань им платить, и они развяжут языки, а я хочу избежать лишних разговоров в управлении.
– Когда и где мы получим оружие?
– В забронированном мною номере в "Олимпии". – Рожнов вынул из кармана бумажный пакет и передал его Шустову. – Кроме фотографий клиента и прочих бумаг, в пакете есть подробный план отеля, пожарные лестницы, черные ходы и так далее. Яцкевич с Оганесяном уже познакомились с планом. – Полковник неожиданно нахмурился.
– Что-то случилось? – спросил Олег.
Рожнов, отдавая распоряжение на ликвидацию Мигунова, успел расспросить Яцека о деталях знакомства с "Олимпией" и передал командиру группы короткий пересказ Яцкевича.
– В общем, наши друзья зашли в ресторан – доступ туда свободный, на этажи попасть сложнее. Посидели. Норик подал идею – как без проблем попасть в сам отель. Одним словом, снял путану, она повела его к лифту, чтобы подняться в номер. А там менты разговаривают с охранником. Вот они Норика, как лицо кавказской национальности, и задержали. А у него с собой никакого документа не было. Оганесян отстегнул им пару сотен, менты разрешили пройти. Через час он вернулся под ручку с барышней и говорит Андрею: "Теперь иди ты". Одним словом, Норик нарисовался перед охранником и нарядом милиции.
– Это не страшно, – успокоился Шустов. – Хотя, по идее, для ознакомления с гостиницей можно было подготовить пару гостевых карточек.
В голосе Олега полковник уловил справедливый упрек в свой адрес. Однако Михаил Константинович промолчал.
– В холле установлены две цифровые видеокамеры – одна над стойкой регистрации и еще одна в кафе. Но об этом не беспокойся. К тому моменту, когда вы войдете в гостиницу, камеры не будут передавать изображение. Мы окончательно определимся по времени, как только клиент появится в "Олимпии".
– Ты будешь в Москве?
– За любимую команду предпочитаю болеть на расстоянии, у телевизора.
Они еще немного посидели, перебрасываясь отдельными фразами. Понемногу Шустов пришел к выводу, что спешный визит начальника – не только ради рассказа о похождениях двух друзей в гостинице и пережевывания сопутствующих деталей в предстоящей операции. Он терпеливо ждал, когда Михаил заговорит о главном.
63
Ширяева невероятно мучилась, отчаянно сопротивляясь двум крепким мужчинам. Ее голова была стянута полотенцем, она ничего не видела сквозь плотную ткань, которая давила на глаза и впивалась в приоткрытый рот. У нее не было возможности даже закричать. Дышать становилось все труднее, мозг пронизывали электрические импульсы, в конечностях возникли судороги, артериальное давление резко упало.
Однажды подобное случилось с ней, когда воспалилась оболочка, окружающая головной мозг. Врач "Скорой помощи" поставил диагноз: менингит. В ту пору ей было тридцать лет, Илье – восемь. В клинической больнице диагноз врача подтвердился посредством компьютерной томографии. Она смутно помнила камеру, медленно вращающуюся вокруг головы. Тогда ее спасли. Сейчас спасения ждать было неоткуда.