— Я не понял — вы чего тут устроили? — Альберт взял скоросшиватель, помахал им перед носом у Войтова. — Это что за эксперименты, дядь Вань? Ну и шуточки у вас, я вам скажу!
— Это не шуточки, — Войтов недовольно поморщился. — Ты взрослый мужчина, детство кончилось. Ты только что зачитал текст завещания, это серьезный юридический документ… который лишает тебя права на наследование принадлежащих Нине Павловне имущества и средств. Только я что-то не понял по твоей реакции, как ты это вообще воспринимаешь. Ты в порядке?
— Я? — Альберт осторожно присел на краешек кровати, бездумно уставился на желтоватый пластик скоросшивателя. Попытался сосредоточиться — не получалось. В голове не укладывалось, что все это всерьез, на самом деле. Такого с ним просто не могло произойти, это не то чтобы нерационально — это просто что-то чудовищное!
— Я в порядке… В полном порядке. Что назло милицейским постам. Бьют ребята на Малой Рогатке. Из рогаток по вооробьям…
— Э-э, — Войтов озабоченно нахмурился, шагнул к Альберту, щелкнул у него перед лицом пальцами. — Ты что — в шоке?
— Я? — Альберт пожал плечами, глупо хмыкнул. — Да, пожалуй. Я в нем. Ничего не понимаю…
Войтов досадливо крякнул, потянулся к тумбе, стукнул пальцем по кнопке вызова. Тотчас же, как чертик из коробки, в палату заскочила медсестра, профессиональным взглядом оценила обстановку, узрела бледного Альберта, покачивающегося бездумно на краешке кровати, и метнулась было к двери:
— Щас я — нашатырь…
— Нет, голубушка, — нашатырем тут не обойтись, — Войтов сунул сестре в ручку розовую купюру. — А организуй-ка нам спиртику, детка. Грамулек сто, не меньше.
Медсестра кивнула, сказала: «Щас» — и удалилась. Вернулась, как по волшебству, секунд через тридцать — Войтов, доставший ради заполнения паузы платок, толком высморкаться не успел.
— Я… спиртного не пью в такое время, — вяло заявил Альберт, наблюдая, как управляющий разбавляет спирт в кружке. — А такое я вообще не пью…
— Пей, а то по харе дам, — грубо предупредил Войтов, пихая кружку под нос молодому человеку и демонстрируя увесистый кулак. — Ниночка, извини… Ну?!
— Все-все — я уже… — Альбертова система восприятия, независимо от эмоций проанализировав кулачище, сообщила пребывавшему в прострации, что в случае неповиновения с ним поступят крайне некорректно. — Кхе-кхе… Господи, какая гадость!
— Ну вот — уже лучше, — одобрительно буркнул Войтов. — Давай, приходи в себя побыстрее — хватит матери нервы трепать.
— Трепать? — удивился Альберт, обнаружив вдруг, что язык ему уже не совсем подвластен. — Кт-то треплет-то?
— Слабенький, — констатировал Войтов. — Всего-то стакан водки выдул, а повело, будто с литра. Пить тебе нельзя. Давай по-быстрому порешаем все вопросы, пока не окосел. Ты готов?
— Т-ты, дядь Вань, убирайся к черту, — махнул рукой Альберт. — Мне надо с матерью…
— Что ж ты, сынок! — слабо вскинулась Нина Павловна. — Чего это ты… со старшими так…
— Я — со старшими?! — Альберт вскочил и, горестно вздев руки к потолку, возопил:
— Я-я-аа?! Оо-о-о, господи… Мама! Мамочка!!! Вот это да… Вот это… Ты только что объявила — под протокол, — что лишаешь меня всего! Что делаешь своего единственного сына нищим! По миру пускаешь! Что… что фактически убиваешь своего единственного ребенка, которого родила в тяжких муках! Мама — да ты не в себе! Ты просто с ума сошла! Что с тобой?!
ebooksa