Русский вор

Полунин вспомнил, как лет семь назад заходил к ней, но не застал, она уехала в отпуск на юг. Теперь это заведение именовалось салоном красоты.

– Подождите меня здесь, – произнес Полунин и вышел из машины.

Он вошел внутрь и оказался в просторном зале, где сидели две женщины, ожидающие своей очереди к мастеру.

Однако Евневича здесь не было, он сидел уже в кресле у косметолога – молодой симпатичной девушки, которая осматривала его лицо, видимо, определяя, чем она ему может помочь.

Похоже на то, что Евневич был здесь завсегдатаем.

Полунин подошел к небольшому гардеробу в конце зала, где скучающе сидела, почитывая газетку, пожилая женщина.

– Извините, а Коробкова Татьяна здесь еще работает?

Гардеробщица сняла с носа большие очки, почти мужского формата и внимательно посмотрела на Полунина.

– А как же. Конечно, работает.

– А она сегодня здесь?

– По коридору до конца.

Полунин прошел по коридору и остановился у единственной двери, на которой было написано «Директор». Дверь была полуоткрытой, и из нее доносился слегка огрубевший, но все-таки узнаваемый голос Таньки Коробковой.

– Здравствуй, моя прелесть! Здравствуй, мой сладенький!

Полунин заглянул в дверной проем и увидел сидящую за большим письменным столом Татьяну.

Внешне она не сильно изменилась, разве что чуть-чуть располнела. Она была модно и современно пострижена, прическа явно молодила ее. На ней была фиолетового цвета кофточка из ангорки. На шее висело ожерелье из крупного жемчуга.

Ее приветствие было обращено к стоящему перед ней пожилому широкоплечему мужчине, одетому в порванную ватную телогрейку. На голове у него была шапка-ушанка. Кирзовые сапоги были заляпаны грязью. В правой руке он держал разводной ключ.

– Ну что, любовь моя? – продолжила Татьяна. – Долго ты будешь тут передо мной столбом стоять?

– А чего я… – проурчал сантехник.

– А ничего! – повысила голос Татьяна. – Вынь папиросу изо рта, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не курил в помещении.

– Да она потухшая, – буркнул сантехник.